Не успев разогреть банк, осчастливленный редчайшим шансом охранник повалился на замызганный пол, схлопотав обширный инсульт.
Осталось, игнорируя непутевое мировое сообщество, готовящееся ко вселенской кровавой бане, толком выспаться, пораньше встать, плотно и вкусно позавтракать, оснастить дозорную парту не нуждающимися в холодильнике бутербродами, стойким десертом и витаминизированными жидкостями, но самое главное — подготовить какой-нибудь объемный, желательно небьющийся, плотно закрывающийся, более-менее подходящий для урыльника сосуд — ведь отлучаться из смотровой будет нельзя ни на секунду.
ГОДОВЩИНА ШОУ
Отбор на плаху открылся в десять пятнадцать местного времени тихим явлением к полярной шкуре вяловатого контроллера судьбы.
Парта готова к непрерывному сеансу.
На экранах взявшие в местное виртуальное окружение беспечного пацана каналы выплеснули уворованные попсовые клипы.
Слева — мобильник.
Прорезалась застойная мультипликация.
Справа — три пакета выбранных наугад соков.
Замельтешили бессмысленные видовые ролики.
Между видеомагом и компьютером сыр, горячекопченая колбаса, яблоки.
Околодиванное пространство загромождено переупакованными, обнюханными, протестированными на природные яды и боевые отравляющие вещества, подарками.
Пузырь начал вскрывать самый большой из свертков.
Прервав череду отраженных в озере почиканных осенними заморозками трав и оголенных берез, ясноглазая хорошо поставленным голосом объявляет о повторной, в связи с многочисленными зрительскими письмами, демонстрации фильма о побывавшем еще в августе на малой родине, в краткосрочном рабочем отпуске, президенте России.
Сок в крайнем пакете — абрикосовый, еще достаточно прохладный, но густоватый.
Из оберточного вороха тяжело и увесисто выскальзывает глянцевый «Атлас мира».
На левобережье Байкала, в районе биостанции университета «Большие Коты»
Президент России с тремя ассистирующими действительными академиками старательно жесткой кисточкой очищает коричневый, с белесым налетом, доисторический мосел.
Выдергивает из середины груды треугольный кожаный, с нотными аляповатыми наклейками, футляр.
Уставший президент открыто смотрит народу в глаза.
Поморгав на смутно знакомое лицо, извлекает балалайку, пробует ногтем струны.
Уставший президент смахивает с недельной небритости археологический пот и лезет из раскопа обниматься с подставным бурятом, проверенным на инфекции.
Тянет снизу металлизированную коробку.
Сок превратился в теплое, приторное, тягучее пойло.
Тренер хоккейной команды по тактике и стратегии представляет новобранцев:
нападающего с черной бабочкой на отглаженной белой рубахе и защитника в желтом джемпере.
Снимает крышку, мелко усыпанную накладными серебряными звездочками.
Защитник задирает штанину и показывает случайно травмированное колено.
Отбросив крышку к дверям, начинает извлекать коробки поменьше — с ощетинившимся Солнцем, окольцованным Сатурном.
Нападающий поправляет бабочку и водружает на буйную шевелюру зелено-белую каску.
С краснобоким Юпитером, голубым Нептуном, скромнягой Меркурием, страхоужасным Марсом, привуаленной Венерой, глобусной Землей, скорбным Плутоном.
Тренер, квалифицированно двигая красные фишки, указывает на слабые места в обороне, полузащитные огрехи, просчеты в атаке ближайшего соперника по кубку.
В каждой из коробок по отсеку международной космической станции — с прозрачными стенами, открывающимися люками, фигурками людей.
Иерарх, лаская потными суетливыми пальцами набрюшный крест, грустно вещает о горькой судьбине заблудшего в иноземной любови предтечи Иоанна, о болезненном усекновении главы непутевой и, грозя перстом, напоминает о том, что дрыгоножество и рукотряска не рекомендованы, а вкушение круглого, шарообразного и сферического — тяжкий грех.
Повернувшись к лоснящемуся проповеднику спиной, занялся размалеванным гробиком с откидывающимся верхом.
На осеняющего широким крестным знамением экран изнутри наползает заставка: похотливая Иродиада, топчущая бородатый муляж.
Инструкция головоломки маньяка призывает собрать из расчлененных частей полноценный труп.
Прозаик — член пяти разругавшихся вдрызг писательских организаций, лауреат престижной отечественной премии «Без лжи», так и не издавший свою единственную, разрекламированную ангажированными критикессами рукопись, сетует на московский снобизм, питерское высокомерие, новосибирский апломб, иркутское скупердяйство и читинскую узколобость.
Пробойкотировав обсоюзенного писаку, вскрыл шахматы из моржовой кости.
Вдова заместителя главы (ответственнейший пост) губернаторской администрации, безвременно покинувшего серый дом, чередует кружевной платочек с показом официальных, командировочных, пикниковых, отпускных, круизных и семейных фотографий.
Извлек из недр звездно-полосатого кулька бейсбольную перчатку.