Осенняя лихорадка

Но пока ее мольбы остались без ответа. Шон продолжал свое дело. Казалось, этой сладкой муке не будет конца. Потом он на мгновение оставил ее и вернулся в постель обнаженным.

Взяв Терри за запястье, он заставил сомкнуть в ладони его возбужденный член. Она закрыла глаза и, ощутив, как у нее в руке пульсирует его плоть, начала ласкать ее, то сжимая пальцы, то ослабляя, и Шон застонал от наслаждения.

— Полегче, малышка... — жарким шепотом выдохнул он и не в силах больше сдерживаться, лег на нее, поцеловал в губы и раздвинул их языком. — Терри, больше я не могу терпеть. Еще чуть-чуть — и я взорвусь. — Раздвинув коленом ей бедра, Шон вошел в нее мощным толчком, и они слились воедино.

Вскрикнув, Терри стиснула его кольцом мышц, а когда Шон задвигался, подхватила ритм, выгибаясь дугой и давая ему возможность проникнуть еще глубже. Он участил ритм, движения стали резче и стремительнее, волны жара опаляли ее изнутри, стремясь вырваться наружу. Наслаждение достигло предела и взорвалось внизу живота пульсирующими толчками.

Но Шон еще не достиг пика блаженства, и Терри подхватила новая волна желания. На глазах у нее выступили слезы, и она все твердила его имя. Она чувствовала его напряжение, понимала, что он вот-вот достигнет оргазма, и, когда это случилось, провалилась в сладкое забытье.

Сознание медленно возвращалось к ней. Шон ласково гладил ее по влажным волосам.

— Все хорошо, малышка! Все просто замечательно!

— Шон... — Она прильнула к нему и, спрятав лицо у него на груди, пробормотала: — Даже не верится... Я никогда не думала... не знала... даже не представляла, что это может быть так чудесно.

Его рука остановилась.

— Что «это»?

— Оргазм. Наверное, это был он...

Шон тихонько рассмеялся.

— Наверное... — Он повернулся на бок, прижал ее к себе и спросил: — Не хочешь ли ты сказать, что у тебя раньше «этого» не было?

Терри смутилась и еле слышно шепнула:

— Никогда...

Наверное, зря она в этом призналась. Теперь Шон будет знать, насколько она несведуща в любовных делах. Так же, как во всем остальном.

Шон снова рассмеялся.

— Скажи мне это любая другая женщина, я бы не поверил...

Терри хотела подняться, но он поймал ее за руку и заставил снова опуститься на кровать.

— Подожди минуту. В чем дело?

— Жалею о своих словах, — с горечью призналась она. — Как видишь, у меня неудачный опыт в таких делах.

— Глупышка... — Шон приподнялся и ласково посмотрел на нее сверху вниз. — Терри, мне было с тобой чертовски хорошо! Хорошо до ужаса. А что до твоего оргазма... Для мужчины нет ничего приятнее сознания, что он был единственным, кто сумел заставить женщину испытать его. Никакие другие слова не могут доставить мужчине большей радости.

Терри вспыхнула.

— Так что спасибо тебе за такой комплимент, моя прекрасная леди! — Шон наклонился и поцеловал ее. — Ну а теперь посмотрим, удастся ли мне добиться «этого» еще раз.

— Шон!

Но он уже подмял Терри под себя, раздвинул ей ноги и скользнул внутрь.

Терри изнемогала от полноты чувств, но на этот раз она заранее почувствовала приближение сладкого мига. Шон уже выполнил свое обещание — он унес ее на луну, — и Терри ни секунды не сомневалась, что он сумеет сделать это снова.

Двигаясь в такт с его размашистыми ритмичными движениями, Терри счастливо улыбалась. Наконец-то нашелся вид спорта, в котором она сумеет добиться выдающихся результатов.

Шон открыл глаза и покосился на будильник. Два часа ночи. Он проснулся от того, что его тело снова жаждало Терри, но, увидев, как сладко она спит, решил не будить ее. Он отвел от щеки Терри прядь мягких светло-русых волос, с минуту смотрел на нее, затаив дыхание, и вдруг понял, что улыбается.

Он дал Терри то, что ей было нужно, — сладкий, безмятежный сон. И какой бы оборот ни приняли их дальнейшие отношения, этого она отрицать не сможет.

Шон опустил голову на подушку, закрыл глаза и попытался расслабить возбужденную плоть. Наконец ему удалось уснуть, но, когда он пробудился с первыми лучами солнца, Терри рядом не оказалось.

Шон сбросил простыню, встал, прошел в ванную, почистил зубы ее зубной щеткой и причесался ее расческой. Услышав на лестнице шаги Терри, нырнул обратно в постель и натянул простыню до самого подбородка.

— Доброе утро, Шон! — тихо и чуть смущенно сказала Терри, чем несколько его озадачила. Женщины, с которыми он спал, наутро испытывали что угодно, только не смущение.

— А почему ты поднялась в такую рань? Неужели опять дурной сон?

Уголки ее рта дрогнули в улыбке.

— Так сладко я не спала два года.

Шон с трудом сдерживал улыбку. Нет, смеяться сейчас никак нельзя.

— Я ходила проведать Пушистика, но он спит еще крепче, чем я спала сегодня.

Терри стояла в изножье кровати, придерживая на груди полы халата. В лучах раннего солнца ее волосы казались золотыми.

— Терри, иди ко мне! — властно произнес он, надеясь, что это возымеет на нее действие.

— А как же работа? Разве тебе не надо возвращаться на судно?

— Барахлит один двигатель, но механик придет после восьми. — И Шон отбросил простыню, молча приглашая Терри в постель.