Читаем Осенняя надежда полностью

Середина мая была холодной. Мы сидели с друзьями на набережной, где Лили фотографировала меня, и пили «MONSTER». Они не знали о моей увлеченности к Лили. Я вообще о ней не упоминал. И вдруг, Леша говорит: «А помнишь Лили?». Я чуть не подавился напитком. «Нет, напомни, кто это?» — сказал я, притворяясь. И они засмеялись. Очень сильно. Я даже подумал, может быть, чайка обелила меня, но нет. Смех прекратился и Леша продолжил: «Это сестра Павлика, которая приезжала к нему, вроде бы в ноябре. помнишь? Говорят, у нее парень появился. Ну, так Паша сказал. Они, удивительно да, на новый год познакомились. Она фильм смотрела и решила выйти прогуляться. И он тоже. Я, правда не знаю как именно они так встретились, но теперь они вместе…». Он говорил что-то еще, но я не слушал. Мне было больно, беспричинная ревность поразила меня, а безысходность добила. «Павлик не доволен им. Он плохо на нее влияет. Она начала пить. Он волнуется за нее». Появилась смутная надежда, что парень бросит ее, но я знал, что этого не будет. Лили резко умерла в моей голове. Как будто ее и не существовало. Это был страшный сон. Я стал жертвой собственных надежд. И вдруг я спросил у друзей: «А помните, тогда на дискотеке, в ноябре, Павлик подошел к вами вы заулыбались. Что он вам сказал?». «Да, он сказал, если ваш друг влюбиться в мою сестру, то вы потеряете друга. От Лили все с ума сходят, и он сойдет» — ответил мне Леша. «N. никогда не сойдет от нее с ума. Девочки его не привлекают». «Да как вы могли такое про меня сказать, еще не дай Бог подумает, что «того», и вовсе перестанет со мной общаться,», — полусмехом выговорил я, и мы ушли.


Эпилог


Да, Лили умерла в тот майский день у меня в голове. Я думал навсегда, но нет. Эмоциональные шрамы не заживают. Они всегда с нами. Иногда я вспоминаю, каким идиотом я был, как глупо себя вел. И вот сейчас, анализируя произошедшее, я многое понимаю. Это была не любовь, не влюбленность и даже не симпатия. Нет. Это слепая вера в придуманный идеал. Лили не существовало в том обличии, которое я полюбил, которое мне понравилось. Я создал образ и восхищался им. Я мечтал ей сказать «Ты лучшее, что случилось со мной под конец года», но так и не сказал…это услышала другая.


Читатель, надейся, это прекрасно.

Автор


А знаете, в жизни все

от случая зависит. –

«После бала».

Л.Н.Толстой

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза