Осенняя поездка в прошлое

Вечер этого дня он провел с гостеприимными хозяевами дома. Сначала поужинали все вместе: замечательным борщём и пирожками с картошкой и печенкой – всё это приготовила хозяйка дома. За ужином, хозяин, выпив пару стопок водки, разговорился и с этим разговором они перешли в комнату, расположившись на диване перед гипнотизирующим экраном телевизора.

Как и везде, где в эти дни бывал Иван Петрович, телевизор был включен постоянно – сменялись только зрители, которые по своему желанию переключали телевизор на интересующую их программу.

Хозяин дома, Федор – крепкий 70 – ти летний сибиряк, раскрасневшийся от выпитой водки, с жаром комментировал вечерние новости из телеящика, и мелькающим на экране государственным мартышкам было бы полезно услышать оценку своей деятельности от простого русского человека. Сам себя Федор называл санитаром и вот почему: через два дома от него жил его брат – одинокий парализованный инвалид, за которым Федор ухаживал уже несколько лет – накормить и обиходить. А год назад, к этому брату Федор перевёз из соседней деревни, тоже парализованную, жену своего другого брата, который умер, оставив её одну и без присмотра. Так он и оказался сиделкой при двух инвалидах – потому и называл себя санитаром.

Имея такие заботы, он не терял жизненного оптимизма и с русской участливостью ухаживал за больными родственниками «Что поделаешь, не сдавать же их в дом престарелых, пока могу, буду делать, а там уж как бог пошлет», – говорил он Ивану Петровичу.

Но сейчас вечером, заботы об инвалидах были позади, и Федор давал свою оценку заявлению премьера из телевизора об очередном повышении пенсий в стране: «Да что они в Москве, совсем с ума сошли? – горячился Федор, – какое повышение пенсий: прибавили рубль, а цены в магазинах уже повысили торгаши – спекулянты и купить на эту пенсию с прибавкой можно меньше, чем до прибавки. При Сталине за спекуляцию расстреливали, а сейчас это не спекулянты, а бизнесмены – уважаемые у них люди. Что они сделали эти торгаши, кроме: «купи – продай», что построили? В городке никакой работы нет, а в администрации и в ментовке полно народу, полковников три штуки и полторы сотни ментов. Я, при Советской власти, работал шофером в автоколонне: там одних грузовиков было две сотни и ещё не хватало. Были: сельхозхимия, сельстрой, филиал авторемонтного завода, маслозавод, потребкооперация, кирпичный завод и ещё всякие мастерские, а сейчас ведь ничего нет – одни развалины. Старики получат пенсию, на неё весь город и живёт, да и не живёт вовсе, а доживает. Зайдешь в магазин за продуктами, а там чуть не каждый день новые цены: где рубль, где два надбавили – вот тебе Путин и прибавка к пенсии. Не прибавка это, а отбавка – денег больше, а купить на них можешь меньше».– ни как не мог успокоиться хозяин дома. «Молодёжи приткнуться негде – вот и пьют, да ещё какие – то наркотики появились, всё кладбище молодыми заполнено, – продолжал Федор, – им бы в город уехать, но и там везде разруха, тоже безработица: ни заводов, ни фабрик не осталось – одни банки кругом. На селе вообще всё уничтожили: крепкие хозяйства были, птичники, фермы молочные – теперь только развалины остались. От ферм бетонные плиты снимают и увозят за бутылку водки на постройку магазина или гаража для этих новых русских. Да и вовсе это не русские, а кавказцы и азиаты. У нас здесь кругом, во главе сельских объединений, которые стали вместо колхозов, одни чеченцы и азербайджанцы: им только печать предприятия нужна – они скупают скот у населения и продают его на мясо в города, а печати ставят на бумаги, что это их скот, от хозяйства.

«Ну что ты, Федор, это же капитализм с человеческим лицом, – подзадорил его Иван Петрович, – вон правители говорят, что надо трудиться, чтобы стать богатым хозяином, а мы, русские, только по домам сидим да обсуждаем и завидуем тем, кто добился успеха – потому и бедные. А при капитализме надо грызть всех: не щадить ни старого, ни малого, ни чужих, ни своих – тогда и разбогатеешь, может быть, но вероятно вряд ли. Ты вот ухаживаешь за больными родственниками, да ещё и бесплатно, а по-капиталистически, их надо бы бросить, сдать в приюты, а имущество присвоить – глядишь и начал бы получать от этого прибыль.

Эта банда, что захватила страну двадцать лет назад, так и сделала. Под имущество всей страны выпустили фантики – ваучеры и раздали по одному на человека, потом эти ваучеры скупили за бесценок или присвоили обманом ушлые люди, в основном еврейской наружности – они-то и стали хозяевами земли русской и всех заводов, газет, пароходов, как писал поэт Маяковский. Эти фабрики – заводы разграбили или продали иностранцам, а деньги увели за границу, там и живут. Туда же качают нефть и газ, а деньги делят между собой, уже и земля продается иностранцам. Поэтому мы, русские, стали лишними на своей земле и нас уничтожают нищетой, безработицей, водкой и наркотиками под песни и пляски из телевизора, чтобы мы ни о чем, опасном для этих мерзавцев и предателей, даже и подумать не могли.