Осенние сказки

Подожди... В битве на границе пропал без вести сын князя Эльрии. Сеттия, собственно, в очередной раз решила попробовать соседа на зуб и устроила набег. Эльрийский князь выслал большое войско – видно, ему тоже это надоело. Потери были огромные – с обеих сторон, но Эльрия отбилась, впрочем, как всегда. Сын князя Иврина, который вел дружину, был убит. А потом оказалось, что убит вовсе не княжич, а простой дружинник, переодетый в княжескую одежду. Уж зачем им понадобилось это – понятия не имею. Поразвлечься решили, не иначе, - брат хохотнул. - Так что теперь правитель Эльрии Иврин ищет сына…

Куда же он мог деться? – удивилась я.

Мало ли. Может, в плен попал. Может, действительно убит и лежит где-нибудь в поле в одежде простого воина. Неизвестно.

Романтично, – лениво протянула я.

Мне стало скучно. История, конечно, интересная, но не настолько, чтобы этим занимался советник Кайрина Великолепного, да продлит Богиня его дни.

А дальше что?

А вот это уже секрет, - Тейран наставительно поднял вверх палец. Потом прошептал заговорщически: - Я ищу его за горами, за лесами, за синими морями…

Ты? – удивилась я. – Зачем?

Чтобы подарить на блюдечке моей сестре, если она того пожелает, - захохотал Тейран.

Я запустила в него персиком. Брат, ловко увернувшись, одним прыжком пересек веранду, подхватил меня на руки, закружил… Я растрепала его смоляные кудри.

Снизу, из сада, послышались шаги и громкий голос невидимого в полутьме управляющего – судя по всему, кому-то нерадивому доставалась очередная порция ругани.

Да, кстати, ты не искала сегодня повариху? – вспомнил вдруг Тейран и осторожно поставил меня на ноги. – Собиралась ведь…

Нет… Зато белошвейку нашла… вроде подходящая, - я пересказала ему всю историю поисков и приобретений.

Да, - протянул брат, снова падая в кресло, - я видел сегодня эту девчоночку… неплохая мордашка…

Пусть лучше руки будут неплохие, - проворчала я. – А с лица не воду пить…

Кому как… - он усмехнулся. - А второй, которого ты купила, - он кто? Кузнец?

Не знаю… Сам посмотришь.

Я снова опустилась на колени перед креслом и, положив голову на колени Тейрану, посмотрела на него. Отчего-то мне не хотелось рассказывать, для чего куплен этот раб. Но брат сам все прекрасно понял. Приподнял за подбородок мое лицо и пристально посмотрел на меня, а потом поцеловал в правый глаз.

Лишь бы тебе понравилось. А мне все равно – хоть кузнец, хоть плотник... Я тебя люблю, сестричка.

Я мурлыкнула и потерлась щекой о его руку.

* * *

Следующим утром я поднялась рано. Спать не хотелось, в крови кипело жаркое возбуждение. Позволив Ахари уложить мне волосы, я решила было поехать кататься верхом и приказала подать лошадь. Но потом передумала – и направилась в кухню.

Это может показаться вульгарным, но бывать в кухне мне нравилось всегда. Кухня у нас – необъятная; когда-то огромный горящий очаг казался мне пещерой дракона или злого духа, и я боялась подходить к нему близко. На стенах развешаны пучки сухих приправ, всегда блестит начищенная до блеска медная посуда, оживленно переговариваются служанки. Чумазые, шумные дворовые ребятишки путаются под ногами в ожидании, не перепадет ли чего. Когда-то и мы с братом были в их числе. А перепадало нам обыкновенно или пенка от варенья, или пирожок, или просто кусок простого хлеба грубого помола (который, кстати сказать, я люблю до сих пор).

Майти, повариха, необъятных размеров невольница-южанка любила меня необыкновенно и гордилась так же сильно. И так же неистово ворчала, потому что «кого люблю – того уму-разуму учу». С детских лет, случись в доме гроза, я искала прибежище в кухне; вечерами мы с Тейраном часто спускались сюда – послушать сказки, которых Майти знала великое множество. При одном взгляде на пухлые, коричневые от загара и возраста руки этой женщины мне становилось легко и спокойно. Сюда я приходила порой просто так, и старая служанка была, наверное, одна из немногих людей на земле, кого я… любила? Не знаю. Во всяком случае, круглолицая, темноглазая эта женщина привносила покой и уют, какого не бывало порой в парадных покоях.

Майти увидела меня и, заулыбавшись, сунула пирожок. Я надкусила: с ягодами.

А на обед с грушами испеку, - напевно заговорила она. – Тесто я поставила уже, и поднимается славно, так что будет чем порадовать госпожу…

Как новенькие, Майти? – спросила я.

Да все хорошо, госпожа, - пожала она круглыми плечами. – Вчера их накормили, вымыли… одежду на девчонку-то подобрали, а на эту, прости меня Богиня, жердину едва нашли рубаху, а уж штаны он свои оставил – не подошли ничьи. В кого только вымахал такой. Я его малость подштопала… ты уж прости, госпожа, но ободранный он – страсть смотреть. И руки – от кандалов, да и по спине кнут погулял. Если желаешь, могу кликнуть… на заднем дворе он, дрова колет.

Не надо, Майти, - я улыбнулась женщине. – Ты потерпи еще немного без помощницы, ладно? Найду я тебе подмогу, обещаю.