Осенние сказки

- Бисал хон ривалерен?- в интонациях хозяина звучало неприкрытое отчаяние. - Хон мис траж павес, бисал хон ривалерен? Вин ускен домер - енилен долост хавенон. Нек фенесел пахе присонолер, улес бивон. Лакен, панахлес улес ривалек варен. Рин енецу гертен акленер, нис хон…[1]

- Рапенту кипрес[2], - голос девушки был сухим и ломким, как прихваченные морозом осенние листья.

- Цкенве онимек!- взорвался старик. - Хон гиш роцге марпем коледве, гиш роцге! Шен – Итурен… ав хисве фуве натер литпекесте рин воренгим, нис хон аж хелгеслен полрин апринге гоонхин! эльхьлве скугин![3]

- Вин гиш хиспи ривале…[4]

- Рел? Вин нек яззе зоде ривале, гулве нкаре. Зоде - рин улехис цуй, лоди бисал хон гишдарте кинзоваль пикре рон вупре… лоди бисал хон - вин хон. Рин ден, бисал хон марпем ривалерен, - вин ширнефин, Челкен…[5]

- Вин зод элгер. Рин акуд панахлес нери рин ширне, ден вианапкосте вупре - мипа кипрес…[6]

- Гиш хислек элгер вин, гиш хислек - рин хон вин суретза. Акуд гиш… рел панахлес марпем гиш хисрай, гоцекинву, лакги фувес, нис сангевак винте акленер дозшафоон. Рин гиш мисурет немел пусчул. Хелгеслен полринге панахлес хисрай,- сказал старик устало и горько, - нек когхлек хелгеслен полринге - ипав рин литивен марпем хидран, рин онимкап мидатек. Удж, рел бисал иладим![7]- он махнул рукой.

- Кулсар…[8]

- Рел тедик панахлес ропав нололса!- снова разозлился хозяин. - Хисцу - довачим рин аж бунам, лу кипрес - акабун ыноконте. Шозонси хон ови кида увекясулаф самсатан. Еасле хисцук увекясуладе ропаврин?[9] - и он кивнул на тяжелые браслеты на ее руках.

- Хон не ривалесуте винту,[10] - негромко и ровно проговорила Регда.

И в голосе ее прозвучал такой металл, такая сила приказал, что старик взглянул на нее - и умолк, а Дайран за дверью вздрогнул и отступил.

Неслышно ступая, Дайран прошел в комнату, нашарил возле кровати кисет и трубку, снова вышел на крыльцо. Прижался лбом к резному столбику и закрыл глаза. Не зря, значит, нужна в Особом отделе эта девчонка - живая. Кто же она такая, черт побери?

Дверь скрипнула – и Дайран резко обернулся. Но хозяин подошел к нему, встал рядом, облокотился на деревянные перила крылечка. И спросил - хмуро, но миролюбиво:

- Закурить нет?

- Ну, ты и наглец, - покачал головой Дайран. – Едва не убил, еще и курить просишь?

- Извини, - хмуро бросил старик. – Я против тебя лично ничего не имею. Хотя жаль…

Дайран хмыкнул, протянул ему трубку и кисет с табаком. Старик кивнул, достал из кармана огниво.

Он, оказывается, был еще не стар – сильные руки, прямые, твердые пальцы, и ни намека на старческую сгорбленность и суетливость. Вот только волосы совершенно седые – они-то и сбили Дайрана с толку. А глаза – пронзительные, резкие, и такие же резкие складки прочерчены от крыльев носа к уголкам губ. А в глазах, кажется, растерянность… немудрено. У самого Дайрана мягко кружилась голова и дрожали колени.

В черном небе пронзительно крикнула неведомая ночная птица.

- Не поцарапал? – осведомился старик, набивая трубку. – Впрочем, что зря говорить. Убил бы я тебя, если б не она…

- Да и я б тебя… - подумав, признался Дайран.

Идиотизм ситуации уже даже не шокировал. Несостоявшийся убийца и его жертва стояли рядом на крылечке и беседовали, раскуривая трубочку. Полный привет. Еще самовара не хватает… и Регду сюда, чтоб чай разливала.

- Если б ты знал, капитан, какого ты человека губишь, - с горечью сказал вдруг хозяин, выпуская кольцо дыма. – Если б ты знал…

- Ну, так расскажи, - хмуро бросил Дайран. – Я себя последним дураком чувствую. Все все знают, один я, как слепой кутенок, тычусь носом в дерьмо…

Хозяин коротко вздохнул.

- Не стал бы рассказывать, - проговорил он так же угрюмо, - но ты, кажется, человек честный. Регда за тебя, можно сказать, поручилась…