Осенние визиты

Дети нестройно засмеялись. В этом возрасте ничто не веселит так искренне и чисто, как чье-то падение в лужу.

Кирилл медленно поднялся. Подошел к пакету, из которого вылетела булка хлеба и шоколадка…

К ЧАЮ…

— Убегаешь? — спросил малыш.

— Убегаю, — машинально ответил Кирилл.

Мальчик задумчиво проводил взглядом испачканный хлеб, посмотрел, как Кирилл обтирает плитку «Бабаевского».

— Ты шоколад любишь? — спросил он.

— Нет. Хочешь?

— Хочу, — без лишней скромности признался малыш.

— Бери… — Кирилл сунул ему шоколадку и побежал к воротам.

12

Был уже вечер, когда поезд подошел к Актюбинску. Ни Ярослав, ни Слава больше не говорили о предстоящем. Дорога дарила передышку и скуку, это было единственное, что она могла дать.

— Проводник обещал никого не подсаживать, если получится, — перетасовывая колоду карт, сказал Слава. — Хорошо бы так и доехать, вдвоем.

— Помнишь, как в молодости мотался в Москву за книжками? — неожиданно для себя спросил Ярослав.

— С Валеркой? Помню, конечно. Здорово было, правда?

— Прибыли — ноль, зато поездку окупали, пьянствовали с друзьями, и все новинки были наши.

Слава засмеялся.

— Русский бизнес. Навар с яиц.

— Скорее уж, «украли ящик водки, продали, деньги пропили»…

— Ненормальный ты, — укоризненно сказал Слава. — Угораздило же меня… Вот другие Визитеры — какая интересная у них жизнь.

— Угу, в них уже стреляют.

— Не остри. Боюсь, что сегодня несколько «ушло».

— Ты ночью это узнаешь?

— Да… почувствую.

Ярослав заерзал на койке.

— Ты все-таки сукин сын. Ты что-то знаешь о своем происхождении. Просто не желаешь рассказывать.

— А если даже так? Помнишь свое «хождение в сеть»? Когда читатели принимались обсуждать недосказанные моменты в твоих романчиках? А ты ухахатывался, читая версии, потом выбирал ту, что высказал самый симпатичный собеседник, и поддерживал ее своим авторитетом автора. Чем я хуже тебя?

— Кончай, — Ярослав чуть смутился.

— Ладно. Я выйду, покурю на перроне.

— Почему ты?

— А ты на прошлой станции выходил, пока я караулил купе.

— Сравнил разъезд с городом!

— Ну и что?

Слава бросил колоду на столик, снял с крючка куртку. Наставительно произнес:

— Есть две ошибки, которые можно совершить в дороге. Первая — выпить слишком много. Вторая…

— Выпить слишком мало? Даже не думай.

— Тю-тю-тю… — Слава усмехнулся, выходя в коридор.

Проводник, пожилой маленький казах, закрывал служебное купе. Глянул на Славу, поморщился, что-то вспоминая.

— Парень, ты просил никого в купе не подсаживать?

— Угу. Мы с братом просили.

— Слушай, такое дело, понимаешь… Много билетов здесь продали. Кого-то придется подсадить.

— Шеф, сколько надо?

Проводник замотал головой.

— Ничего не надо. Потесниться надо.

— Шеф, я думал, мы договорились…

— А, не обижай! Хорошего попутчика посажу. Стариков, детей — в другие купе раскидаю. Кого тебе посадить? Девушку посадить?

— Посади, — доставая из пачки сигарету сказал Слава.

— Русскую посадить?

— Красивую посади.

Проводник сморщился в улыбке.

— Кто тебя знает, кто тебе красивая… Мне будет красивая, а ты из окошка выпрыгнешь.

Слава засмеялся.

— Русскую посади. Ладно?

— Ладно. Слушай, возьми мне на перроне сигарет? Наших возьми, я российские курить не могу.

— Сделаем, шеф.

Он прошел вслед за проводником, протиснулся мимо него, когда тот опустил лесенку. Распихивая толкающихся у вагона пассажиров и торговок, отошел на несколько шагов, закурил. Казавшиеся бесконечными ряды торговцев, рассевшиеся на земле вдоль перрона, уже завели бесконечный галдеж. Он подошел к старику, возле которого была навалена гора арбузов и дынь.

— Сколько?

— Бери, бери…

— Сколько за этот?

— Десять! — продавец хитро улыбнулся.

— Ты меня не за того принял. Я в Москву еду, а не из Москвы. Пять.

— А, забирай…

Слава сунул ему пятитысячную, с натугой поднял арбуз. Спросил:

— Где можно взять спиртное? Нормальное спиртное.

Старик махнул рукой к зданию вокзала. Слава быстро глянул на часы.

— Эй, зачем ходить? — к нему подскочил паренек лет двадцати. — Вот, бери! Бери, хорошая водка!

Он махнул перед лицом Славы бутылкой. Желтая, косо наклеенная этикетка гласила — «Орысша арак».

Слава поймал его за воротник, притянул к себе.

— Эту водку, — раздельно сказал он, — залей себе в задницу. Понял? Технический спирт из канистры, мать разливает, отец закупоривает, ты продаешь. Ты сам, гаденыш, это пить будешь?

Парень открыл было рот, чтобы огрызнуться… и затих, глядя в глаза Визитера. Дернулся, высвобождаясь, медленно отступил на пару шагов.

— Разбей, — холодно приказал Слава.

Парень неуверенно заозирался.

— Ты слышал?

Словно загипнотизированный парень поднял бутылку и с силой опустил ее на железный столбик полуразваленной ограды. С ужасом уставился на усыпанную осколками лужицу. Звон словно выделил вокруг них пятиметровый круг остолбеневших торговцев, молча взиравших на небывалое.

— Все разобьешь, — приказал Визитер, отворачиваясь.

Стоянка пятнадцать минут… к вокзалу придется пробежаться.

Ярослав, наблюдавший за происходящим из купе, был единственным, кто понимал, что случилось.

Визитер тренировался.