Осенние визиты

— К делу… легко сказать. Ты бы еще базуку попросил.

— Может и попрошу. С этой просьбой справился?

Харин быстро оглянулся, чуть понизив голос сказал:

— «Стечкин» и «Клин»… «Клина» нет.

— Жаль.

— «Кедр» возьмешь?

— Я с ним не работал.

— Не сложнее, поверь. И лучше.

Илья пожал плечами — посмотрим…

— Сколько?

— Две.

Карамазов покачал головой.

— Разговор был о другой цене. Совсем о другой.

— Срочность, друг мой. Срочность.

— Две сотни скинь. Я на мели остаюсь.

Харин даже руками развел от несерьезности предложения.

— Да ты что, Корректор? Опомнись. По два магазина на ствол!

— Сотню скинь. У меня больше нет.

— Не могу, поверь.

Илья молча снял с руки часы, положил на стол перед Хариным. Тот недоуменно взглянул на циферблат:

— Полчетвертого… ты что?

— Они стоят две сотни. И штука девятьсот зелеными.

Харин нервно засмеялся:

— Ты что, парень, помидоры на базаре выторговываешь?

— Я же тебе говорю — у меня нет при себе больше! Ты называл штуку шестьсот, помнишь?

— Встретимся завтра.

— Мне срочно надо. Я не шучу.

Вернулся охранник Харина с подносом. Торговец молча взял стакан сока, подозрительно осмотрел кусок мяса в тарелке, ткнул в него вилкой. Спросил:

— Можем мы пойти навстречу хорошему человеку?

— Хорошему? — равнодушно поинтересовался охранник, садясь рядом. — Можем.

— Сотни у него не хватает, вот, часы отдает, — сообщил Харин, терзая бифштекс. — Совсем прижало, видно.

Охранник взял часы, повертел на ладони.

— Это че?

— Это платина.

— Меня сын забодал, хорошие часы просит, — сообщил парень. — Точно платина?

Карамазов смерил его презрительным взглядом.

— Я возьму, — решил охранник. — С меня будет сотня, ладно?

Харин кивнул, полюбопытствовал:

— А не снимут с твоего шкета часики?

— С моего — не снимут, — уверенно сообщил охранник.

Илья усмехнулся. Он придерживался твердого мнения, что на всякую хитрую дырку есть свой болт с крутой резьбой, но высказывать его не собирался.

— Довольно вкусно, — сообщил ему Харин. — Гляди-ка, с виду неказистое заведение, а кормят хорошо.

— Жизнь полна неожиданностей.

— Да, да, ты прав, — Харин заторопился. — Деньги.

Илья достал бумажник, демонстративно вытряс на стол.

— И впрямь — больше нет, — согласился Харин, пересчитывая деньги. — Ладно, Корректор. Посиди пару минут.

Он поднялся, за ним встал и охранник, снисходительно поглядывая на Илью. Дурак. Карамазов мог сделать его за пару секунд, голыми руками. На него-то точно еще не придуман свой болт…

Когда собеседники вышли, Илья взял с подноса нетронутый стакан с соком, жадно выпил. Грейпфруты — это очень полезно для здоровья.

Минут через пять рядом с ним присел ненадолго еще один паренек. Торопливо, давясь, сожрал пирожок и ушел, забыв у столика простенький пластиковый дипломат. Вскоре поднялся и Карамазов, подхватив дипломат с его тяжелым грузом.

Простые мишени на деле оказались весьма зубастыми. Что ж, тогда надо проверить самую сложную. Экипировка, по крайней мере, теперь была подходящей.

1

Тоня опьянела быстро. Обманчивая мягкость купленного Славой муската была ей в новинку.

— Ребята… — она засмеялась, хватая Ярослава за руку. — Нет, скажи, вы правда — писатели?

— Держи, — Слава вытянул из сумки книжку, протянул ей. — «Ярослав Заров», «Тени снов». Видишь?

— Ну…

— Вот паспорт Ярика…

— А твой? — со смехом спросила Тоня. Она сидела на полке напротив «братьев», по-восточному, на корточках, и Ярослав, каждый раз глядя на нее, непроизвольно задерживал взгляд на туго обтянутых джинсами бедрах.

— А у меня нет паспорта. Мы пишем под общим псевдонимом, понимаешь?

— Так можно?

— Можно-можно…

— «Тени снов», — торжественно прочитала Тоня. — Как интересно… почитать бы…

— Дарим, — легко согласился Слава. — Тебе невозможно отказать, Тоня.

— Тогда автограф!

— Сейчас… Ярик, напишешь?

— Сам пиши. У тебя лучше получится.

Слава улыбаясь достал ручку. Помедлил секунду, хищно нацелившись на титульный лист. Одно из удовольствий автора — безнаказанно писать на книгах…

— Только… — Тоня качнулась, потеряла равновесие, повисла на плечах Визитера. — Только, чур, пиши без фамильярностей! У меня муж — рев-ни-вый!

— Как я его понимаю, — Слава быстро, размашисто, зачиркал по бумаге.

— Тонечка, держи…

Ярослав с любопытством смотрел, как Тоня читает длинный, на полстраницы, автограф. На мгновение показалось, что она абсолютно протрезвела.

— Ой… спасибо… — она слегка покраснела. Интересно, как Слава ухитрился соблюсти запрет на «фамильярности» и добиться такого эффекта? — Спасибо…

Она опустила ноги на пол, выпрямилась над Славой. Тот улыбаясь смотрел на нее.

Тоня нагнулась, целуя его в губы. Ощутимо дольше, чем требовала просто благодарность.

— А меня? — спросил Ярослав.

— И тебя! — великодушно согласилась Тоня. Села между ними, обнимая Ярослава — тот непроизвольно сомкнул руки на ее спине. Они поцеловались — глубоко, с поразившей самого Ярослава страстью. Через мгновение Тоня отстранилась: — Вы совершенно одинаково целуетесь, ребята.

— Мы во всем одинаковы, — с прорезавшейся хрипотой сказал Ярослав. Тоня нахмурилась, погрозила пальчиком:

— Ярик! А если я захочу проверить?