Осенние визиты

…На скорости, близкой к скорости света, межзвездный водород взрывается на силовых экранах заблудившимся фейерверком. Они плыли сквозь вечную ночь — черные иглы Осознавших Цель, порой исчезая бесследно, порой сгорая в коротких схватках с теми, чьей сутью была смерть — коротких, ибо Осознавшие Цель не умели убивать. Они лишь несли осознание — и миры вздрагивали, когда над ними зависала черная игла, покачивались в равновесии возможностей — чтобы рвануться вперед, в бесконечность развития, заполнить собой одну из ниш, — или сгинуть в кровавом тупике самоубийства.

Осознавшие Цель ничего не навязывали. Они были только зеркалом, безучастным и равнодушным. Порой их пытались уничтожить — но всегда находились те, чьей Целью стала защита, кто шел в бой вместо них, чьи корабли молчаливо сопровождали черные иглы в их странствиях по Вселенной.

И Земля была лишь короткой остановкой, маленькой точкой, дрожащей в равновесии выбора…

— Осознавшие Цель, — сказал старик. — Красиво.

Кирилл свесился с полки, глядя на Визитеров.

— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил его двойник.

— Понимаешь, мальчик, для меня — всего этого нет.

— А что есть для тебя?

— Долго объяснять. Скажем так — цивилизация порождает нас сама по себе. Без всяких космических пришельцев, и черных кораблей, парящих над миром.

— Ты считаешь, что я вру? — Визитер заулыбался.

— Нет, почему же. Это — твоя Линия. Твой вектор правды. Если ты победишь — она станет реальностью. Все эти черные корабли… — старик закашлялся. — Не самый плохой вариант, признаю. Поэтому и помогаю тебе.

— А кем ты считаешь меня? Кто я — глядя с твоей стороны правды?

— Посланник Развития. И с моей точки зрения ты приходишь не в первый раз, далеко не в первый, малыш. Мы уже встречались с тобой.

— Почему тогда я этого не помню? Почему для меня все — в первый раз?

— Ты никогда еще не был таким. Ты связываешь будущее с помощью извне. Ты — помощь, которую ждут с небес, и не из тех Олимпов и хрустальных сфер, что раньше, а из прозаического космоса. Люди устали верить в себя, но разучились верить в Бога. Люди верят в металл и огонь, в космические корабли и галактические империи. Об этом стоило бы спросить нашего друга-писателя… если бы мы могли встать по одну сторону баррикад.

— Не сможем?

— Никак… У тебя хороший дар, мальчик. Уводить… Ты делаешь небывалое — реальным, если веришь в него. Мог бы ты поверить, что все остальные Визитеры погибли…

— Не могу, — тихо сказал Визитер.

— Да. К сожалению, — Аркадий Львович поднял взгляд на Кирилла, — твой прототип не слишком-то верил в себя. В свою исключительность, неуязвимость, в то, что будет жить вечно.

— Только дураки в это верят, — быстро сказал Кирилл.

— Не обижайся, мальчик… Не только дураки. Еще дети и поэты.

— Я уже ни то и ни другое.

— Ой ли… — старик потянулся, достал полиэтиленовую сумку, стал выкладывать на стол завернутые в бумагу бутерброды. — Есть хотите?

— Да, — одновременно отозвались они.

Аркадий Львович кивнул, извлекая узкие бутылочки «фанты». Замер на секунду, потом вынул со дна пакета пистолет.

Кирилл увидел, как вздрогнул Визитер, но сам не испугался. В движении старика не было угрозы… пистолет он держал так же равнодушно, как минуту назад бутерброд.

— Из него убили моего прототипа, — тихо сказал Аркадий Львович. — И, как я полагаю, из него же стреляли в вашу маму.

— Молчите! — крикнул Кирилл.

— Я молчу. Я понимаю, — старик потянулся, опустил пистолет в карман висящего на вешалке пальто. — Немногим смогу помочь тебе, Посланник Развития. Но оружие — это тоже что-то. Тем более — оружие врага. Давайте подумаем, что мы можем сделать.

Ох, как не любил Визирь этот шум.

Майор, сидящий напротив, был взволнован донельзя. Еще бы, такое шумное дело… такой прекрасный шанс сделать карьеру.

— Рашид Гулямович, и все же… хотя бы малейшие угрозы в последнее время были?

— Спросите у референта, а? Дурацкие письма и звонки — они всегда есть. Но можно ли их считать угрозами? — Визирь цокнул языком.

— Каждый след важен, — гордо изрек майор.