Осенние визиты

Последний день в пути — самый тяжелый. Самый бесконечный. Подъедаются взятые из дома продукты, на выпивку нет сил, карты кажутся самым безумным изобретением человечества.

Ярослав валялся на полке. Крутил в руках блокнот, перебирал тоненькую пачку визиток. Давно он не был в Москве. Почти год. Редкая болтовня по телефону и электронная почта общения не заменяют.

— Нам будут нужны деньги, — сказал Слава. — Штука-другая. Чтобы купить оружие.

— Ты так просто это говоришь…

— А какие проблемы? Я зайду в «Лодур», ты — в «БТУ». Продадимся вперед. «Я сейчас пишу очень коммерческий роман…» — придавая голосу смущенно-виноватый тон произнес он. — Подпишем договора, нам выплатят авансы…

— Я не о том. С каких пор в Москве свободно продается оружие?

— С каких пор оно там не продается? Сними розовые очки, они не идут твоим небритым щекам.

— Не уверен, что мы способны применить оружие.

— А… интеллигентская рефлексия замучала?

— Слава! Мне кажется, мы не способны устранить тех Визитеров, которые и являются главными противниками. Максимум, на что нас хватит…

— И то дело.

— Я не представляю себя в роли убийцы.

— Скажи лучше, тебя напугали мои слова. Что мальчишек придется устранять нам.

— Да. С чего ты это взял?

— Картинку увидел. Писатель Заров достает пистолет, передергивает затвор. С виноватой улыбкой приставляет ствол к затылку мальчишки. Говорит: «Так надо». И нажимает курок.

— Замолчи.

Слава поднялся, положил руку ему на плечо. Тихо сказал:

— Извини, если обидел. Но я знаю, что мы способны убить кого угодно. Если убедим себя в моральности данного поступка. Все, что от тебя требуется, это понять — для нас не существует сейчас мужчин, женщин, детей. Только мишени.

— Если ты такой умный, то объясни… — Ярослав повернулся, посмотрел в лицо Визитера. В свое лицо… — Чем угрожает миру пацан? Он что, юный психопат?

— Нет. Хороший, домашний ребенок. Но он уже вошел в игру, Ярик. Раньше нас. Он попал в ситуацию, когда все его представления о мире, жизни, людях, вывернулись наизнанку. Слишком резко и слишком страшно все для него изменилось, брат мой. Он уже не станет прежним. И мир, его мир, если он победит, будет полон неуверенности и страха, холода в глазах, равнодушия.

— Это и есть наш мир.

— Да. Конечно. Мальчик — Посланник Развития. Он самый пластичный из всех нас, он не пытается изменить мир, это мир меняет его. Нельзя, чтобы все равнодушие нашей жизни нашло воплощение в нем, закрепилось, рванулось в будущее. Не будет его мир мечтой о приключениях и космических полетах. Уже — не будет.

— Я не смогу.

— Сможешь. Мне лучше знать. Я не отягощен твоими страхами и комплексами. Нет у меня никакого прошлого, нет будущего — если я его не сотворю. И видел я побольше твоего. Костры из десятилетних ведьм и избиения младенцев. Чумные бараки и концлагеря.

— Не только это было, Слава. Особенно в нашей профессии.

— Достоевский и Толстой — ха! У самих рыльца в пушку.

— Циник.

— Зеркало, Ярик. Зеркало, — он улыбнулся, и в улыбке была насмешка. — Смешно бить зеркала.

Визард смотрел в подплывающие здания вокзала. Опять шел дождь. Накрапывал, моросил, тараторил в крышу вагона, наслаиваясь на стук колес, мутными слезами плыл по оконному стеклу, просачиваясь в купе сквозь бесчисленные щели.

— Ребята, вы собрались? — не оборачиваясь спросил он.

— Теперь да, — почти весело ответил Визитер. Затрещала, застегиваясь, молния его курточки. Визард уже научился различать мальчишек, даже по голосам. Они все дальше и дальше расходились, Посланник Развития и его прототип. Куда быстрее, чем он с Аркашей. Неудивительно, конечно. У них меньше «совместная» память. Не исход жизни, а ее начало…

— Мне кажется, что нас никто не поджидает, — сказал Визард. — Но, все-таки, будем внимательны. Ладно?

Он повернулся. Их невыспавшийся, хмурый попутчик смерил его презрительным взглядом. Встал, отпихивая Визитера, и вышел из купе, поправляя свой драгоценный пиджак.

— Вот странный тип, — тихонько сказал Кирилл.

— Обычный, — поправил его Визард. — Это мы странные на его взгляд. Пойдемте.

В груди снова трепетала боль. Не был ли врач слишком оптимистичен с полугодовым прогнозом? Ладно, неделю-другую он протянет… а в этот раз все должно кончиться быстро. Не средние века, когда путь военного из Киева длился бы пару месяцев, а писателя из Азии — полгода.

— Поедем к одному моему другу… старому другу. Он не будет задавать слишком много вопросов, — негромко произнес Визард, выходя из вагона. Положил руку на плечо Визитера. — Тебе, парень, надо принять душ.

— Да? — мальчишка со смешной обидой вскинул голову.

— На мой взгляд. Я вот себя чувствую грязным, как свинья…

Илья Карамазов подождал, пока старик и мальчишки отошли от вагона. Улыбнулся. Он стоял чуть дальше по перрону, неразличимый в толпе встречающих и приехавших провинциалов. Все так просто.

Два клиента и гаденыш, пнувший его в лицо.