Осенние звёзды

— Да я не о том… — Николаю захотелось выговориться. — В последнее время так хорошо дома стало. Я даже с работы стал с радостью приходить. Как у вас с Валентиной, ни крика в доме, ни шума, спокойно, тихо. Правда, с Ильей неувязочка вышла, но, вроде, даже к лучшему, за ум взялся, решил побыстрее с учебой развязаться, на работу устроиться.

— Да, люблю, когда покой в семье. Стресса на работе хватает, дома нужен покой и любовь, — сделал очередной ход Михаил.

— Да и с любовью, вроде, в порядке.

Михаил поднял на него глаза от доски.

— Ну, не так, как в молодости, но вполне. А тут идем со Светкой по рынку, я что-то приотстал, смотрю, на нее мужики прям зубами щелкают, глазками маслянистыми обхаживают. То попробовать предложат, то комплимент отвесят. Я уж забыл, когда ее последний раз ревновал. Мне даже в голову не приходило, что моя жена может кому-то нравиться. Она же не модель какая, обычная. Вижу, а Светке приятно, когда вокруг нее вертятся.

— Постой, Коль, работа у них такая, товар продавать.

— Не-е-е, они ей его не просто предлагали. Я ж мужик, могу отличить, когда глазки строят, а когда товар впаривают. Светка в последнее время похорошела. То ли от любви нашей, то ли… Знаешь, она всегда мне про эту романтику трещала, но я все как-то не верил, что именно этой хренью можно отношения поправить, а она прямо расцвела вся. Я же рядом с ней… — Николай досадливо махнул рукой.

— Мужик и должен быть чуть красивее обезьяны, — пошутил Михаил, желая поднять товарищу настроение.

— Правильно, но не старее собственной обезьянихи. Недавно к окулисту ходил. Проверяют мне угол зрения на аппарате. Показывает аппарат, что угол зрения очень узкий. Ну что, поднимаю веки пальцами, показывает, что нормальный. Но я же не хожу, придерживая веки руками…

— Сделай пластику век, — хмыкнул Михаил.

— Смешно ему. Я еле на краску решился.

— А мне на днях приснилось, что я на службе, и наш генерал оборудовал отдельный кабинет по отучению от мата. В приказном порядке заставляет всех через него пройти. Наступает моя очередь, подхожу к кабинету, а из него майор Козлов выходит, есть у нас такой, матершинник страшный. А над дверью табло горит «— 30». Минус тридцать слов. Спрашиваю у него: «И как?» Он в ответ только мычит: «А…э-э-э…у-у-у». Я: «Как же ты теперь?». Он, весь растерянно-расстроенный, едва не рыдая: «Не…не…не знаю». Я у двери чуток постоял, затылок почесал и к выводу пришел, что у меня один выход есть: взять и проснуться. Так в итоге я и поступил: взял и проснулся.

— Вот, блин, — покачал головой Николай и радостно добавил, припечатывая ферзя к доске: — Шах тебе и мат.

Михаил равнодушно покосился на доску.

— Ну что, будем красить? — окрыленный победой, Николай поставил на стол коробочку.

Михаил опять замялся, не представляя, с какой стороны подходить к продукту.

— Может, сначала на собаке проверим?

— У нас с животными разная структура волос, как же я узнаю, как я буду выглядеть? — отмел рацпредложение Николай.

Они раскрыли коробку, достали тюбик с краской, бутылочку с какой-то непрозрачной жидкостью, целлофановую шапочку и перчатки.

— Эти перчатки на меня не налезут, — констатировал Михаил, — поищу, у Валюшки должны быть в запасах нормального размера. Ну что, пошли в ванную?

— Ты подожди, — Николай занервничал, — сначала надо на голову шапочку надеть и через дырочки шпилькой вынуть клоки волос, которые будем окрашивать.

— А, хорошо, только у меня шпильки нет. Крючок вязальный подойдет?

— Думаю, да. Давай, неси крючок.

— Может, Валюшку подождем? Она тебе все как надо сделает.

— Я же сказал, что нельзя. Она Светке расскажет, та сразу поймет, что к чему. Поймет, что старею… — голос Николая дрогнул.

Михаил молча отложил коробочку. Отодвинув шахматы и пустые пивные бутылки, сходил к холодильнику за бутылкой коньяка и свежей закуской. Себе налил на донышко, поддержать компанию, приятелю — полный стакан.

ГЛАВА 49

На премьеру в Доме кино Наталья, разумеется, опоздала бы. Накануне легла поздно, пытаясь придумать удачную комбинацию для примирения рассорившихся подружек, но в голову ничего не лезло.

С момента ссоры с Ларисой прошло достаточно времени, чтобы страсти улеглись, но воз был и ныне там. Прогуляв несколько занятий французского, подружки обнаружили, что на курсах наступили каникулы. Звонить Ларисе первыми Наталья и Светлана отказывались, Валентина решила на этот раз не вмешиваться, а Лариса и вовсе не подавала признаков жизни. Она по-прежнему занимала свой пост, но позвоночником ощущала мышиную возню, не дававшую ей расслабиться.

В «Попугай» идти без Ларисы тоже не хотелось. Слишком это было похоже на признание, что их осталось только трое. Наталью начинала напрягать затянувшаяся ссора, она ворочалась в постели до двух часов ночи, мечтая изобрести волшебную палочку и вернуть все на круги своя. Еле разлепив глаза к обеду, она малодушно решила провести выходной у телевизора. Тащиться на премьеру страшно не хотелось, но маман сначала позвонила ей, напомнив, что билет пропасть не должен, а затем явилась лично, дабы руководить сборами бестолкового чада.