Осенний безвременник

Тётушка Фаркашне уже улеглась спать, хотя был ещё ранний вечер. Она оказалась маленькой старушкой с хитрой лисьей мордочкой. Многочисленных гостей в такую позднюю, по её мнению, пору она встретила с явным подозрением. Проживало у неё четверо квартирантов, включая Жужу Данчо. Илона поинтересовалась, не показалось ли хозяйке странным, что её квартирантки, девицы Данчо, третий день нет дома?

— Сатана это, а не девица! — буркнула хозяйка. — Но вам я одно скажу: сюда мужчины не ходят! Поэтому она и шлялась где-то вечно.

Хозяйка показала комнату отсутствующей квартирантки. Это была маленькая каморка, в которой едва умещались кровать и стул. На стене небольшая икона и прикреплённые кнопками несколько фотографий.

— Вот она, которую вы ищете! — сказала хозяйка.

Илона, сняв со стены фотографию, принялась пристально изучать её. Белокурая девушка верхом на мотоцикле. Магенгейм кивком головы подтвердил, что это действительно его работница Данчо.

— Вообще-то она работящая девчонка, ничего не скажу… — смягчилась в своём мнении о жиличке Фаркашне. — Только помешанная. На замужестве. Очень хочет замуж выйти. Я ей говорю: ну зачем тебе муж, дурочка? Вон у меня был муж, ну и что? Скандалил, бывало, вечно пьян, а то и поколотит иногда. Я уж и в милицию ходила жаловаться на него. Чёрт бы их, мужиков этих, побрал! Толку от них ну никакого! И где вот она теперь таскается, эта самая девушка? — хозяйка выделила последнее слово.

— Мы ведь тоже не знаем, — заметила Илона. — Как раз ищем её. А скажите, не известен ли вам случайно некий господин по имени Отто Паал?

— Не знаю я никого, милая, не знаю. Столько их здесь бродит всяких. И письма пишут, и пристают. Чёрт знает почему, но все обязательно хотят с нею подружиться. Отто Паал, говорите? Отто Паал. И слыхом не слыхала.

Они возвратились в Будапешт в половине одиннадцатого. Подъехали к гостинице «Нормафа». Лысый портье как раз только прилаживался к бутылочке, но, увидев входящих в подъезд гостей, быстренько спрятал её.

— Взгляните-ка на эту фотографию, господин Боршани, — попросил лейтенант Драбек. Коша щёлкнул зажигалкой. Илона стояла, опершись рукой на пульт. — Знакома вам эта девушка?

— Ещё бы не знакома!

— Кто это?

— Да вы шутите, господа! Или товарищи. Уж и не знаю, как мне вас называть. Она это!

— Да кто она-то?

— Ну, эта самая, госпожа Паал. Я же вам и в прошлый раз говорил. — Й он жестами обрисовал формы женщины. — Ну та, которая у меня ещё булавку английскую просила.

— Вы уверены?

— Да она же целых полгода сюда с мужем приезжала, — доверительно зашептал Боршани, наклонившись вперёд. — Тут, говорят, кому-то горло перерезали. Так вы можете мне по секрету сказать. Мы же свои люди… Неужели это она и есть убийца?

— Скажите, господин Боршани, а у вас в эту пору поужинать можно? — спросила Илона. — Господа, приглашаю всех! Вас тоже. Могу предложить вам что-нибудь выпить. Пиво, коньяк?

— Принимается всё, что льётся! — воскликнул Боршани. — Сейчас сбегаю, кликну буфетчика!

8

Когда следователь МВД Илона Кекеши проснулась на следующее утро, в окно бил яркий солнечный свет. Она надела голубую блузку и плиссированную юбку. На столе привела в строгий армейский порядок ручки, карандаши. Перед уходом выпила вторую с утра чашечку кофе. И помчалась в управление — в первую очередь доложить начальнику отдела уголовного розыска о ходе расследования по делу об убийстве и попросить его пока не передавать никакой информаций в печать.

Без нескольких минут девять примчался Драбек. Вид у него был не из лучших.

— Какой-то ужас! — Лейтенант плюхнулся на стул и Оставался некоторое время почти в лежачем положении, вытянувшись во всю длину. — Мать Жужи Данчо в обмороке. Укол пришлось делать. Ну, а отец, тот как-то ещё держится. Можно мне в следующий раз не ходить на эти опознания трупов?

— Нельзя! Это предусмотрено законом. Докладывай дальше!

— Лицо, а вернее то, что осталось от лица, я уж и не хотел им показывать. Но ещё до начала осмотра они сами сказали, что на левой ноге у их дочки мизинец изуродованный. В детстве ей наступила на ногу корова. Так эта особая примета и совпала…

— Значит, опознали?

— Да.

Вошёл милиционер.

— Отто Паал здесь.

— Пригласите его. А ты домой, лейтенант?

Драбек поднялся.

— Прикорну немного в комнате отдыха для дежурных. Если понадоблюсь, позвони.

Вошёл Отто Паал, громко поздоровался. На лице — готовность и исполнительность.

— Садитесь, господин Паал, — сказала Илона. — Можете курить, если хочется. Наш с вами разговор я запишу на магнитофон. Затем его перепечатают, и вы, прочитав, подпишете. У вас нет возражений против использования магнитофона?

— Нет.

Илона нажала кнопку. Медленно закрутились колёсики кассеты.

— Господин Паал, вы не хотите сделать какое-нибудь заявление перед началом допроса?

— Нет. А что я могу заявить?

— Вам известна эта женщина? — Илона придвинула Паалу фотографию Жужи Данчо. — Посмотрите внимательнее. Не спешите с ответом.

— Никогда не видел.

— Её зовут Жужа Данчо. Незамужняя, двадцать шесть лет. Работает на швейной фабрике в Пилишвёрешваре.

— Возможно. Но я её не знаю.

— Это точно?