Осенний призрак

— Как дела? — спрашивает он, завидев Малин.

— Не знаю, — пожимает та плечами. — Хочешь услышать, что я думаю?

— Хочу.

Мобильник Малин сигнализирует о получении СМС. Карин? Так быстро?

«Сейчас проверю. Карин».

Харри улыбается.

— От Карин?

— Откуда ты знаешь? — улыбается она в ответ.

— Интуиция, Малин.

— Не выпить ли нам кофе?

В буфете они садятся за уединенный столик.

— Для начала я скажу тебе, что Кристина Фогельшё не может найти ключей Фредрика. Так что, по всей вероятности, именно ими воспользовался убийца, чтобы открыть дверь часовни.

Малин кивает.

— Андреас Экстрём, погибший в той автокатастрофе, единственный, кто дружил с Андерсом Дальстрёмом, — начинает Малин. — Он защищал его, так сказала мне мать погибшего. Что он должен был чувствовать, когда Андреас погиб? Представь себе, что Дальстрём каким-то образом узнал, кто вел машину в ту ночь. Вполне возможно, что он встретился с Юнасом Карлссоном в каком-нибудь кабаке, и тот ему все рассказал спьяну, о чем потом не мог вспомнить. А может быть, он узнал об этом как-то иначе, неважно. Главное, что эта авария, которую он раньше считал несчастным случаем, теперь предстала в совершенно новом свете. Ведь Петерссон был пьян, а это уже серьезное преступление.

— И Дальстрём решил отомстить?

— Именно. Вероятно, в школе он был изгоем и над ним издевались, пока не появился Андреас. Представь себе, сколько затаенной злобы, ненависти носил он в себе. Кроме того, у него появилась возможность выжимать из Йерри Петерссона деньги. Что, если в то утро он отправился в Скугсо за деньгами, но что-то не заладилось, завязалась ссора, и он убил Йерри? А может, расправившись с Петерссоном, он почувствовал себя сильнее, увереннее, вошел во вкус и не мог остановиться. Агрессия…

— Но чего он так долго ждал? — Харри недоверчиво смотрит на Малин. — Ведь Петерссон успел прожить в Скугсо полтора года. Даже если Карлссон проговорился только сейчас, это не похоже на месть, Малин. Дальстрём слишком робок для вымогателя. Кроме того, в целом он производит впечатление вполне добродушного человека.

— Может быть, — соглашается Малин. — Но такая ненависть может копиться годами. Что мы, собственно, знаем о нем?

Харри кивает.

— Допустим. Но причем здесь Фредрик Фогельшё? Или его убил кто-то другой?

— Я думаю, — отвечает Малин, — что Андерс Дальстрём мог убить Фредрика, чтобы отвести от себя подозрения и обратить наше внимание на семью Фогельшё. У них ведь были основания расправиться с Фредриком. Дальстрём и есть тот аноним, звонивший Даниэлю.

— Опять Даниэль?

— Заткнись.

— Хорошо. Что за аноним?

Малин рассказывает о своем разговоре с Даниэлем Хёгфельдтом. Харри удивленно поднимает брови.

— И все-таки это как-то не укладывается в голове. Два убийства…

— Людей убивают и не за такое. Вероятно, он вошел во вкус, расправившись с Петерссоном. Открылся клапан, и насилие устремилось наружу. Кроме того, он почувствовал собственную безнаказанность после первого случая, и это придало ему уверенности. Последнее объясняет и различие в способах убийства.

— То есть ты полагаешь, что Андерс Дальстрём совершил ритуальное убийство Фредрика Фогельшё только ради того, чтобы спасти свою собственную шкуру? Что причиной всему была скрытая ненависть, копившаяся в нем годами?

Малин кивает.

— Но голое тело Фредрика Фогельшё лежало на крышке фамильной гробницы. Даже мне редко приходилось видеть такую жестокость.

— Не хватает маленького фрагмента, чтобы собрать пазл, — отвечает Малин. — Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Мне очень трудно думать об этом, слишком все тяжело.

— Не исключено также, — продолжает Харри, — что Фредрик Фогельшё убил Йерри Петерссона, а потом Катарина и Аксель поручили кому-то расправиться с ним. Или же Гольдман подослал к нему киллера.

— Возможно, — соглашается Малин.

— У Андерса Дальстрёма алиби. Он работал, когда убили Петерссона и Фогельшё.

— Я еще раз позвоню его начальнице, — говорит Малин. — Может, она знает, где он сегодня пропадает?

— Мы съездим туда, — кивает Харри. — Пусть тщательно все проверят.

Начальница Дальстрёма встречает их в комнате для медсестер, уютном светлом помещении, из окна которого открывается вид на низкорослый еловый лес. Стену украшает вышитое панно, очевидно работа кого-то из ее подопечных.

— Нет, — отвечает женщина на вопрос полицейских. — Андерс Дальстрём не работает сегодня днем, вообще он обычно выходит в ночную смену.

Малин кивает, оглядывая комнату. Смотрит на банки и пузырьки за стеклянными дверцами аккуратных шкафчиков.

— Я уже задавала вам этот вопрос, — говорит она, — тем не менее повторю его: работал ли Дальстрём в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое октября и в ночь с четверга на пятницу на прошлой неделе?

Медсестра достает с полки журнал и внимательно просматривает страницы, отыскивая нужное место, словно хочет показать всем своим видом, что понимает важность вопроса, заданного инспектором полиции.

— Согласно расписанию, он должен был работать обе ночи.

— Согласно расписанию?