Осенний трон

Генрих и Алиенора не являлись союзниками, но, поскольку им выпало разделить кров на нейтральной территории, вели себя вежливо, хотя это была вежливость двух борцов перед схваткой – они не рискнут повернуться друг к другу спиной. Император поддерживал Филиппа Французского, и Алиенора не собиралась раскрывать ему, что Беренгария едет с ней в качестве будущей супруги Ричарда. Если бы Генрих узнал об этом, то немедленно известил бы Филиппа, а Ричарду это совсем не нужно. Вот почему Беренгария держалась в тени, среди фрейлин Алиеноры. О себе вдовствующая королева сказала, будто едет на Сицилию, чтобы забрать домой потерявшую мужа дочь.

Среди молодых придворных императора оказался внук Алиеноры Генрих, сын Матильды и брат Рихензы. Он служил переводчиком для двух царственных особ, поскольку, помимо родного немецкого языка, свободно говорил по-французски. Это был семнадцатилетний высокий и симпатичный юноша с шапкой темно-каштановых кудрей и карими глазами.

– Как поживает отец? – поинтересовалась Алиенора, когда Генрих пришел к ней с родственным визитом.

– Неплохо, госпожа. В последнее время его беспокоят суставы, и зрение все хуже, но он не сдается. Только очень скучает по моей матери. Ему никогда в голову не приходило, что она может умереть раньше, ведь отец намного старше.

– Я думаю о ней каждый день и молюсь о ее душе. Ты немного похож на нее.

Генрих печально улыбнулся:

– И отец тоже так говорит.

Алиенора рассказала ему, как дела у его братьев и сестры, оставшихся в Англии, и попросила налить ей вина. Чуть робея оттого, что прислуживает своей великой бабушке и та наблюдает за каждым его движением, Генрих исполнил ее просьбу. Она же смотрела на него с гордостью и легкой грустью. Жаль, что с ними нет Матильды. Ей не довелось увидеть, как ее старший сын вступает во взрослую жизнь.

– Император держит тебя при себе? – поинтересовалась Алиенора. – Должно быть, он хорошо к тебе относится, но в то же время может следить за тобой и держать твою семью под контролем.

Генрих поднес ей полный кубок:

– Так, бабушка. Но для меня это хорошая школа – служить при императорском дворе. Я многому научился. – Заметив ее гримасу, Генрих затряс головой. – Меч режет с обеих сторон. Чтобы изучить своего врага, нужно быть рядом с ним. Меня не отправят в изгнание, как моего отца.

С этим рассуждением Алиенора согласилась и подумала, что этот молодой человек далеко пойдет. Он быстро усваивает политические уроки, и на его плечах сидит не по годам мудрая голова.

На следующий день, когда высокородные дамы завтракали, Генрих снова навестил их, но на этот раз он был напряжен и взволнован.

– С Сицилии только что прибыл гонец с вестью для моего господина, – сообщил он. – Для него эта весть плохая. А вот вам, бабушка, даже не знаю, радоваться или огорчаться.

Алиенора пригласила Генриха сесть, а сама приказала оруженосцу налить ему вина с водой, придвинула к внуку корзинку с хлебом и блюдо с сыром.

– Говори.

От еды он отказался, только глотнул вина.

– Дядя Ричард заключил мир с Танкредом Сицилийским.

– Да, – отозвалась Алиенора. – Это мне известно.

– Мой господин этого не знал и рассердился из-за того, что дядя Ричард согласился признать Танкреда королем Сицилии в обмен на корабли и провизию.

– Твой дядя делает то, что должен, – заметила Алиенора.

Генрих водил большим пальцем по металлической накладке на кубке:

– Чтобы скрепить договор, дядя Ричард принес Танкреду клятву. Он объявил Артура Бретонского своим наследником и пообещал, что Артур женится на дочери Танкреда. И сверх того подарил Танкреду меч Калибурн.

Алиенора нахмурилась. Вот она и узнала недостающие детали из истории Этьена, торговца шелком. Теперь все события как на ладони, только стало ли ей понятнее, что они сулят в будущем? С точки зрения Германии поступок Ричарда – предательство чистой воды, потому что он встал на сторону Танкреда. Для анжуйской стороны объявление Артура наследником Ричарда грозит серьезными неприятностями: Иоанн неминуемо сочтет себя обойденным в наследовании короны и вражда братьев дестабилизирует ситуацию в королевстве. А если король Англии погибнет в Святой земле, его владения будут охвачены смутой.

Генрих со вздохом продолжал:

– Император не простит Ричарда. Он рвал и метал, когда услышал эту новость.

– Тогда пусть рвет и мечет. Твой дядя имел свои причины поступить так, как он поступил. – Она защищала сына, догадываясь, что ему пришлось выбирать из двух зол. И все равно у нее сводило желудок от дурных предчувствий.

– Я должен возвращаться к императору. – Генрих поднялся из-за стола, так и не допив вино. – Некоторое время мне придется вести себя тише воды ниже травы.

– Будь осторожен. – Алиенора тоже встала, чтобы обнять внука.

– И вы тоже, бабушка.

Он распрощался, и Алиенора принялась собираться в дорогу. Ее губы сжались в решительную линию. Ричард нажил себе нового врага. Так вышло. Он не виноват, но это еще одна трудность в их непростом положении. А если Иоанн узнает о развитии событий на Сицилии прежде, чем она вернется домой и сгладит его возмущение, то шторм разыграется нешуточный.