Осенний трон

Довольный тем, что его рассказам оказывается высочайшее внимание, торговец опустил кубок на круглый живот:

– Ричард Львиное Сердце поклялся, что если Танкред не отдаст наследство и Иоанну, то он пойдет войной против него… и пошел. Захватил Мессину и сжег ее. После этого они сумели договориться. Что было дальше, не знаю, потому что уехал, но люди поговаривают, будто король Ричард подарил Танкреду меч короля Артура, чтобы скрепить их соглашение.

Алиенора удивилась, вспомнив, с какой гордостью Ричард показывал ей Калибурн перед отъездом в Святую землю. Почему он отдал его Танкреду? И что за соглашение они заключили? Ей нужны подробности, но торговец, разумеется, их не знал, а посреди занесенных снегом Альп в разгар зимы других источников новостей не было.

Принесли еще вина, нагретого у очага, смешанного с мускатным орехом и корицей из сундуков Алиеноры.

– Король Франции отказался помогать королю Ричарду в захвате Мессины, однако настоял на том, чтобы все трофеи были поделены поровну, согласно их договору, – добавил Этьен.

Алиенора презрительно поморщилась:

– Этого следовало ожидать. – По сравнению с Филиппом Французским в политических играх даже Генрих казался святым. Не бывало такого, чтобы он не переставлял тайком фигуры на шахматной доске и не менял правила по ходу партии.

Торговец выдержал паузу для большего эффекта и выдал следующую новость:

– Госпожа, а еще болтают, что французский король безмерно очарован сестрой короля Ричарда, вдовствующей королевой.

Вот тут Алиенора поперхнулась вином и закашлялась. Иоанна замужем за Филиппом Французским?

– Какая нелепость! – воскликнула она. – Не думаю, что когда-нибудь соглашусь назвать короля Франции своим зятем.

Этьен покивал с мудрым видом, как будто каждый день совещался с королями об устройстве мира. И потом развел руками:

– Увы, больше ничего не могу вам поведать, госпожа, это все, что я знаю.

– Признательна тебе за те сведения, которыми ты поделился, – сказала Алиенора. – Мы предупреждены и, значит, вооружены.

Ночью опять шел снег, и днем, и следующей ночью. Четверо суток провел свадебный кортеж в приюте для паломников. Играли в кости, пели песни, рассказывали друг другу истории, пока наконец погода не позволила им возобновить путешествие. Попрощавшись с Этьеном и пожелав ему доброго пути, они пошли по дороге, а вокруг расстилался зловещий белый ландшафт. В помощь Жаку был нанят еще один проводник по имени Питер, и вместе они прощупывали снег длинными деревянными жердями, чтобы удостовериться, что путь безопасен. Шаг за шагом, миля за милей продвигались они по горным перевалам. Рождество отметили в очередном приюте, пережидая снегопад.

Когда путники служили мессу в честь Рождества Младенца Христа, обстановка вокруг них была примерно такая же, как в тот знаменательный день: в тесноте жались друг к другу люди и животные. Беренгария плакала. Из своих запасов она достала дорогостоящий ладан, чтобы его воскурили как символ даров, поднесенных Младенцу Иисусу тремя мудрецами.

– Я преклоняла колени в том самом месте, где родился Христос. – Алиенора вдыхала священный дым. – В храме в Вифлееме, где когда-то стояли его ясли. Я целовала то место.

– Он был рожден так же, как мы. – Беренгария восторженно сцепила руки под подбородком. – И умер, дабы искупить наши грехи.

– Бог даст, ты родишь сыновей и взрастишь их во Христе, – тихо произнесла Алиенора.

Она представила, как качает на коленях наследника Ричарда – маленького мальчика с рыжими волосами, глазами цвета морской воды и улыбкой, что сияет ярче солнца. Но пока это дитя не более чем семя в чреслах Ричарда, а почвой, в которую его надо посадить, была эта серьезная молодая девушка, что молится сейчас рядом с ней.

Беренгария порозовела.

– Бог даст, – повторила она. – Это мое заветное желание.

К середине января измученные, поредевшие числом путники достигли Италии и с огромным облегчением оставили горные бастионы позади. Вдоль дороги стали чаще встречаться постоялые дворы, но надо было все время быть настороже из-за бродячих разбойников. Торговец Этьен не соврал: продовольствия оказалось мало. У них имелись деньги, чтобы купить еду, но удавалось найти только самые простые продукты, а иногда и вовсе приходилось голодать. Меркадье спал мало, боясь пропустить нападение на охраняемый им кортеж, и пребывал из-за этого в раздраженном состоянии духа.

Прибыв как-то вечером к замку Лоди, что под самым Миланом, они столкнулись у ворот на постоялый двор с другим отрядом путешественников: император Римской империи Генрих со свитой направлялся в Рим, чтобы официально подтвердить титул, которым он уже вовсю пользовался. Генрих имел притязания на Сицилию через наследные права своей супруги Констанции и намеревался воевать с Танкредом. Тот, по его мнению, узурпировал принадлежащий императору трон.