Осенний трон

– Однако ты не хочешь, чтобы она оказывала на Ричарда слишком сильное влияние, – проницательно подметила Иоанна. – Ты не желаешь превращения супруги Ричарда в твою соперницу. – Она склонила голову набок. – Я считаю, что с тобой не может соперничать ни одна женщина в мире, потому что с тобой никто не сравнится, по крайней мере в глазах Ричарда.

Алиенора приняла эту оценку с одобрительным кивком. Иоанна наблюдательна и прозорлива. И слегка цинична, пожалуй.

– Все верно, но надо помнить, что ни Беренгария, ни я никогда не сможем управлять жизнью твоего брата, потому что он мужчина и идет своим путем.

– Мама, ты можешь на него повлиять, я точно знаю.

– Могу повлиять на его мнение, – уточнила Алиенора. – Ричард готов выслушать меня, но не слушаться. Ему важны мои советы, хотя это не означает, что он им последует. Беренгария никак не связана с историей нашей семьи. Ей не пришлось бороться с твоим отцом, и уже по этой причине ее влияние на Ричарда будет совершенно иного рода, чем мое. – Она посмотрела на Иоанну. – Я не рассчитываю на то, что у меня с Беренгарией будут близкие отношения, но уважаю ее за сильный характер – и, похоже, это взаимное чувство. – Алиенора отпила сладкого изюмного вина, помолчала и сменила тему: – Скорблю о твоей утрате, дочь моя. И очень сочувствую, что сразу после смерти супруга тебе пришлось пережить столько треволнений.

Иоанна повертела на пальце обручальное кольцо – она все еще носила его.

– Мы с Вильгельмом жили неплохо. Он имел любовниц, как мне известно. Я не наивная девочка. Но я не слышала от него резкого слова. У меня было все, что только можно пожелать, за исключением наследника, о котором мы оба мечтали. Даже когда у него появлялись другие женщины, муж приходил ко мне в постель. Одного ребенка мы потеряли почти сразу после рождения – он едва примял пеленки в колыбели. И всего за два месяца до смерти Вильгельма у меня случился выкидыш. А вот теперь я осталась одна. – У нее задрожал подбородок.

– Понимаю тебя. – Алиенора сжала руку дочери. – Моя бедная дочь.

Другой рукой Иоанна вытерла слезы.

– Потом начались ссоры из-за наследства. Сына у меня нет, и из-за этого я бессильна. Спасло меня только появление Ричарда. Он разобрался с Танкредом по-мужски.

– Такова женская доля. Но без нас мужчины не смогли бы строить союзы и укреплять связи.

– Да, однако мир принадлежит им, а не нам.

Алиенора кивнула, признавая правоту этого заявления, и добавила:

– У нас есть свои миры внутри их большого мира, где мы полновластные хозяйки, и они не менее сложны. И повторюсь, без наших миров их мир просто не смог бы существовать.

Иоанна высморкалась.

– Помню, как отец отослал тебя в Сарум. Тогда я многое поняла о положении мужчин и женщин.

– Все это в прошлом, – коротко обронила Алиенора.

– Ты по-прежнему ненавидишь его?

Она покачала головой:

– Нет. Внутри лишь сожаление о том, что не сбылось. Как будто стою перед горкой пепла – все, что осталось от костра, к которому я подошла когда-то немного согреться, а он сжег меня до костей. Теперь уже пепел остыл, и порой я вспоминаю, что, даже когда рука моя горела, нестерпимо хотелось сунуть ее глубже в огонь.

Иоанна сдавленно попросила:

– Не надо, мама, а то я расплачусь.

Алиенора усмехнулась с горькой иронией:

– Да я и сама готова заплакать. Именно поэтому нечасто вспоминаю Генриха. Он еще не стал прошлым.

Солнце село, и небо на западе стало бирюзовым. Бриллиантами заблестели первые звезды. Вернулся Ричард после краткого уединения с Беренгарией. Румянец на щеках девушки и застенчивая улыбка, спрятанная в уголках губ, говорили о том, что она довольна разговором. На кольце, подаренном Ричардом, горели три кроваво-красных рубина, и принцесса то и дело прикасалась к ним, явно тронутая вниманием и гордая. Ричард тоже улыбался, но прочитать его чувства было сложнее. Он сел на скамью напротив Алиеноры и усадил Беренгарию рядом с собой.

– Итак, Англия, – произнесла Алиенора после паузы. – Ричард, что ты собираешься делать?

Беренгария бросила на королеву испуганный взгляд, а Иоанна – настороженный, потому что светскую болтовню вдруг сменил разговор о политике. Это как разница между закатом и темнотой: пейзаж мгновенно изменился.

Ричард отреагировал спокойно:

– Я уже послал письма Лонгчампу и юстициарам с указанием разобраться с ситуацией. Лонгчамп получил от меня полномочия действовать со всей необходимой жесткостью, если это будет нужно для поддержания порядка.

Алиенору этот ответ не удовлетворил:

– В подобных вещах Лонгчамп не знает меры. И бароны все чаще обращают взгляды на твоего младшего брата.

– Которого я хотел держать за пределами Англии, – напомнил Ричард. В его голосе прорвалось раздражение. – Но ты уговорила меня отменить то решение.