Осенний трон

Рождество 1191 года

Закрыв глаза, Алиенора вдохнула аромат ладана, исходящий от жаровен в ее личных покоях, где она грелась перед очагом. Этот запах всегда приносил ей умиротворение, какие бы чувства ни обуревали ее.

Чуть поодаль два музыканта исполняли мелодию на арфе и цитоли, и это тоже успокаивало душу. Алиеноре было уютно и спокойно. Снаружи бесновался ветер, барабанил по ставням зимний дождь, и королева приветствовала ненастье – оно означало отдых. Пока шторм не стихнет, из Англии не доставят ни одного письма, так что у нее будет время выпить вина и насладиться теплом очага, музыкой и ладаном. Столько всего случилось с тех пор, как она покинула Мессину, что некогда было дух перевести.

В Риме она добилась, чтобы Джеффри посвятили в сан архиепископа Йоркского, но этот успех обошелся ей в восемьсот марок. Из папской курии она направилась в Нормандию проверить, как в герцогстве идут дела. Уолтер Кутанс отбыл в Англию с письмами от Ричарда и полномочиями погасить пожар раздоров среди английских епископов и баронов. Масла в огонь там подливал Иоанн, хотя делал вид, будто ни при чем.

Внебрачный сын Генриха Джеффри тоже пересек Узкое море, чтобы занять архиепископский трон, но Лонгчамп немедленно схватил его и бросил в темницу – на том основании, будто у Джеффри нет права въезжать в страну. Все более яростные протесты баронов и Уолтера Кутанса в конце концов вынудили юстициара освободить Джеффри, после чего Лонгчамп сам оказался в положении преследуемого. В отчаянной попытке удержать власть Лонгчамп пытался подкупить Иоанна, чтобы тот встал на его сторону. Принц со злорадной усмешкой отказался и потом всем раструбил об этой попытке канцлера, так что тому пришлось отказаться от всех своих замков и покинуть Англию. Вместо него главным юстициаром стал Уолтер Кутанс. Он первым делом прогнал со всех должностей людей Лонгчампа и заменил на своих доверенных лиц. Сам же бывший канцлер отправился зализывать раны в Рим и пусть лично не принимал участия в разворачивающихся событиях, но его рука продолжала издалека помешивать варево. Затем Кутанс по приказу Алиеноры объявил Иоанна наследником Ричарда, что еще более способствовало установлению стабильности в стране.

Алиенора и сама стремилась в Англию, но Филипп Французский нарушил клятву освобождать вместе с Ричардом Иерусалим и, сказавшись больным, вернулся во Францию. При этом он заявлял направо и налево, что во всех его недомоганиях и военных неудачах в Крестовом походе виноват Ричард, а его сестра была обездолена и опозорена. Перед началом похода Филипп поклялся, что с его стороны никаких поползновений на владения Ричарда не будет, однако Алиенора не доверяла его слову и оставалась в Нормандии, чтобы противостоять любым враждебным действиям.

Новости из Святой земли доходили редко и обрывками. Ричард с Беренгарией поженились на острове Кипр, покоренном в результате стычки с его правителем Исааком Комнином. Акра пала под напором христиан, а Ричард примерно в то же время заболел, но шел на поправку. Все эти известия были разрозненны и говорили о давно минувших событиях. Алиенора ничего не могла поделать, только защищать тылы сына. А ее тылы пока, к счастью, защищал шторм.

В очаге, напугав ее, громко стрельнул уголек и выскочил на каменный пол. Он подымил недолго, пока менял цвет с алого на черный. Алиенора допила вино, отпустила музыкантов с благодарностью и мешочком серебра и пошла спать.

Иоанн гостил в Конисбро. Он набросил на плечи широкую мантию, подбитую шкурками северных белок, и пошел обратно к кровати с кубком вина в одной руке и письмом в другой. Белла оторвала голову от подушки и сонно посмотрела на него. Не верилось, что эти разметавшиеся по подушке волосы совсем недавно, когда она явилась к нему в опочивальню, были аккуратными косами. Скромная, добронравная матрона выглядела теперь как одна из падших женщин Саутуарка. Несмотря на все ее протесты, Иоанн был уверен, что она вернется в его постель. Конечно, на этот раз он вел себя куда осмотрительнее. Пожилой супруг Беллы бессилен как мужчина, и если на связь Иоанна с Беллой могли закрыть глаза, поскольку он брат короля и наследник трона, то рождение Беллой второго ребенка вызвало бы скандал.

– Что ж, любовь моя, похоже, игра продолжается.

Белла зашевелилась и, зевая, села в кровати.

– Что за игра, милорд? – Она согнула одно колено и послала мужчине страстный взгляд.

Иоанн усмехнулся, но на наживку не клюнул. У него достаточно царапин на спине, пока хватит.

– Мне сделали брачное предложение – и весьма заманчивое.

Белла откинулась на спину:

– Ты уже женат.

– Нынешний брак не одобрен Церковью. Наша родственная связь ближе, чем допустимо.

– Я думала, ты любишь именно таких женщин. – Белла закинула руки за голову.

Иоанн фыркнул:

– Хавису мне навязали, потому что Англии требовались ее земли. Ты это знаешь. Я должен был взять ее в жены.

– А меня?

Он бросил на нее непроницаемый взгляд:

– Я еще не решил.

– Я мать твоего сына. Ты мог бы получить разрешение на развод и взять меня.