Осенний трон

– И твоего нового внука, – осторожно добавила Рихенза. Она всматривалась в лицо бабушки, стараясь понять ее реакцию на известие.

– Да. – Под улыбкой Алиенора прятала боль. – Мне очень грустно, что Жоффруа нет с нами. Ему не довелось увидеть своего сына, но, по крайней мере, он успел передать нам частичку себя. Мы должны поблагодарить Господа за это. И можешь вместе со мной выбрать подарки для Констанции и младенца. – Она еще раз примерилась к имени: Артур… слишком непривычно. В нем чувствовался вызов, хотя понятно, почему ребенка не назвали Генрихом, Уильямом или Ричардом.

Алиенора усадила на запястье своего нового кречета. Молодую птицу только начали обучать, и она возбужденно танцевала на перчатке королевы, била крыльями и пронзительно кричала. Ее назвали Сноуит – «белоснежная», – и в самом деле перья на грудке сияли, как свежевыпавший снег. Крылья усеивали сероватые веснушки, а глаза блестели, будто обсидиановые зеркальца.

– Ты готова? – спросила Алиенора Рихензу, которая уверенно кружила по двору на гнедом жеребце.

– Да, бабушка. – Внучка улыбнулась и погладила Мойси, сидящего перед ней на седле.

Вместе с эскортом они поскакали в холмы. Алиенора наслаждалась ветром, бьющим в лицо, таким свежим, таким бодрящим. Сентябрьский день выдался ясным и ярким. Хотя ночи удлинялись и неуклонно надвигалась осень, природа не хотела расставаться с летом.

Алиенора подбросила Сноуит в воздух и проследила взглядом, как птица расправила крылья и полетела – низко-низко, над самой травой. Пестрое оперение почти сливалось с растительностью. Кречет высматривал в полях мягкую серую добычу – куропаток.

– Однажды кречет твоего деда поймал журавля, – сказала Алиенора внучке. – Они сражались в воздухе у нас на виду и потом вместе упали на землю. И когда охотники прискакали к ним, то обнаружили, что кречет убил журавля когтями, но и журавль пробил грудь кречета своим длинным клювом. Обе птицы погибли. Это было удивительное зрелище, хотя мы и жалели о потере кречета.

Сноуит вспугнула небольшую стаю куропаток, выбрала среди них жертву и одним точным ударом сбила ее. Потом опустилась на землю и накрыла трофей распростертыми крыльями. Сокольничий Алиеноры побежал вперед, чтобы забрать добычу, и, привязав тушку к поясу, вернул Сноуит на перчатку Алиеноры. Королева погладила кречета по головке, ласково похвалила и снова пустила в полет.

– А ты направила бы Сноуит на журавля? – поинтересовалась Рихенза.

– Направила бы, – призналась Алиенора, – но только после того, как она наберется опыта. Сейчас у нее в избытке молодости и силы, но не хватает мудрости.

– Ты не находишь, бабушка, что люди похожи на птиц?

Алиенора усмехнулась:

– Очень может быть. Я и сама часто думала, что достигла бы гораздо большего, если бы имела мудрость в те годы, когда была молодой и красивой.

– Бабушка, но ты по-прежнему красавица! И ты очень сильная.

Сноуит убила еще одну куропатку, забрызгав белоснежные перья кровью.

– Плотская красота скоротечна, как весна.

– Но осень тоже прекрасна, и зима – не так уж важно, какое это время года, – возразила Рихенза. Ее розовощекое лицо горело пылкой юношеской убежденностью.

– Да ты мудра не по годам. – Улыбка Алиеноры была невеселой. – Я хотела добавить, что и вправду сильная. Превратности судьбы истерли мою душу до самых костей. Порой мне кажется, что во мне ничего не осталось, кроме силы вынести еще одну минуту и перетерпеть еще одно несчастье. Но сегодня у меня нет такого чувства. Сегодня на голые кости нарастет немного плоти.

По возвращении в Винчестер Алиенора узнала, что ее дожидается гонец от Ричарда. Один из круга доверенных людей ее сына, Амальрик де Лаву, дальний родственник капитана наемников Ричарда по имени Меркадье. Войдя в покои королевы, он упал на колени и склонил голову.

– Какие новости? – Мановением руки она велела ему встать. – Говори.

Гонец поднялся. После дороги он вымылся, судя по чистым рукам и влажным волосам, однако от него все еще исходил характерный запах конского пота.

– Госпожа, вам предстоит узнать многое.

Алиенора села перед очагом. Уставший после охоты Мойси шлепнулся на пол у ее ног и закрыл глаза.

– Полагаю, граф Пуату не перестал противиться королю.

В ее голосе слышалось недовольство. Она никак не могла повлиять на положение дел. У нее было право охотиться, принимать гостей, заниматься благотворительностью и религиозными делами, но ее отстранили от участия в политической жизни.

– Госпожа, это верно, но еще не все.

Она вскинула брови:

– Продолжай, коли так.

– Король призвал графа Пуату ко двору, но тот отказался и вместо этого отправился в Шинон, где принудил коннетабля открыть казну. Потом вернулся в Пуату и начал укреплять свои… ваши замки. – Наемник утер вспотевший лоб. – Но король стремился к примирению, и они договорились об условиях. – Он подвигал плечами, словно на них давил неудобный и тяжелый груз. – Госпожа, граф Пуату очень обеспокоен из-за падения Иерусалима.

– Мы все этим обеспокоены.