Осенними тропами судьбы

Ждана снова метнула взгляд в окно: Боско стоял посреди двора. Выпустив кошку из своих объятий на землю, он напряжённо глядел ей вслед. Та чёрной гибкой молнией вскочила на плетень, изящно прошла по нему, задрав пушистый хвост, и исчезла из виду.

— Не горюй по своей знахарке, живёхонька она, — сказала Северга, отправляя в рот новый кусок человечины. — Колдунью не так-то просто убить. Она лишь на какое-то время потеряла людской облик. Может, и вернётся когда-нибудь.

Эти слова подтвердили догадку Жданы. Мертвящая боль разжала хватку, и сердцу стало легче: запах мяты успокоил его и окутал солнечным летним теплом — будто сама Малина ей ободряюще улыбнулась. Ждана старалась не смотреть, как Северга насыщается, но не слышать, как та жуёт, не могла.

— Вук мне зятем приходится, — сказала Северга, со смачным чмоканьем облизав окровавленные пальцы. — На дочери он моей женат, вот и попросил помочь… По-свойски, по-родственному, так сказать.

Ждане было трудно представить, что эта воительница, в которой и женского-то почти ничего не осталось, когда-то вынашивала и рожала ребёнка…

— Удивлена? — точно прочтя её мысли, усмехнулась Северга. — Мужчин я к себе не подпускаю, живу сейчас с женой… И мало кто осмелится меня этим попрекнуть: сразу кишки выпущу не в меру разговорчивому. Мой меч — его голова с плеч… Но в своё время отец моей дочери доказал мне свою силу и право быть достойным меня. Но и его я подпустила к себе лишь один раз: не могу долго подчиняться, предпочитаю сама главенствовать. А потом его убили в поединке. Больше достойных нет. Я победила его убийцу, и тому, чтобы остаться в живых, пришлось платить выкуп — отдать то, что я попрошу. Младшая дочурка у него была славненькая, давно мне нравилась — её я и попросила. А он меня к своей жене отослал — мол, ей решать. Та сперва упиралась, даже себя хотела предложить, да только на что она мне сдалась, затасканная мать семейства? К тому ж, с приплодом в брюхе и грудью с коровье вымя. Пришлось дочку отдать. Вот так я себе жёнушку и заполучила. Она хороша… Но ты лучше, княгиня. Вук много потерял, оставив тебя.

Пристально-оценивающий взгляд Северги царапнул душу Жданы железным когтем. Предстоящий поход в баню заранее накладывал на неё отпечаток чего-то гадостного и вызывал содрогание, как при виде змеи. Но Яр снова захрипел под полушубком, зовя в бреду какого-то Ёршика, и Ждану захлестнула кожаной удавкой ярость.

— К чему ты медлишь? — хрипло процедила она. — Если вылечить моего сына для тебя так просто, сделай это сейчас! Почему он должен мучиться?

Прожевав последний кусок мяса, Северга поднялась и ленивой походкой вразвалку подошла к печке, отогнула воротник полушубка и заглянула в лицо ребёнка. Коса блестела вдоль её спины причудливым хребетным выступом.

— Время ещё есть, сегодня не помрёт. Сначала плата, потом — дело. А то знаю я вас, баб… Вечно на попятную пойти норовите.

— По себе судишь? — язвительно прищурилась Ждана.

Взгляд Северги обдал её такой убийственной стужей, что все дальнейшие слова съёжились и засохли на языке. Оставалось только крошить в пальцах мяту и впитывать её целительный дух — как улыбку лета.

Наконец пришёл воспитанник Малины и чуть слышным печальным голосом сообщил, что баня готова. Следом за ним вернулись Радятко с Малом — всклокоченные и раскрасневшиеся. Мал то и дело зябко поводил плечами и жмурился, а взгляд у него был шалый, блуждающий. Едва войдя в дом, он странно запищал, сдавил руками голову и забрался на печь.

— Малушка, что с тобой? — испугалась Ждана.

Тот не ответил, уткнувшись в полушубок. А Радятко, подойдя к матери вплотную, сказал:

— Матушка, ты… когда через двор пойдёшь, по сторонам не смотри. Там… — Не договорив, он сглотнул.

Лишь выйдя на крыльцо, Ждана поняла, что так напугало сыновей: по всему двору лежали тела посечённых Севергой мужиков… Пятеро или шестеро — Ждана не разглядела, тут же заслонив глаза пальцами. Остальные, видимо, разбежались.

— Сами виноваты, — безжалостным звоном надтреснутой стали раздался над ухом голос Северги, и её рука приобняла Ждану за плечи. — Не надо было соваться.

Заяц… Где девушка? Убрав пальцы от лица, Ждана всё-таки осмотрелась… Как назло, первым ей попался на глаза Вечеля, разрубленный пополам. Ещё недавно этот мужичок шёл к Малине лечить дёрганье глаза и болтал о своей стычке с быком… Теперь его «дергучая болезнь» прошла — вместе с жизнью.

Зайца во дворе не оказалось. Облегчение застучало в висках, разлилось внутри холодящей пустотой. Значит, жива… Но куда она девалась? Неужели ушла совсем, бросив их? Ехать дальше с Севергой Ждане совсем не хотелось.

Через двор она прошла почти с закрытыми глазами, ведомая под локоть воинственной тёщей Вука. Под ногу попалось что-то мягкое, но она побоялась взглянуть, на что наступила. Ударилась головой о притолоку низкой банной двери, споткнулась и чуть не упала в тесном предбаннике.

— Осторожно, княгиня, — усмехнулась Северга, подхватив Ждану. — Уже можно смотреть. Хотя бы под ноги.