Осенними тропами судьбы

«Дорогая моя, — кинулась Ждана к Рагне. — Не одолжишь мне что-нибудь праздничное? У меня-то вся нарядная одёжа дома осталась, только к свадьбе родители привезут…»

«Ну, пойдём», — усмехнулась та.

Лесияра прибыла не одна, со своими дружинницами — рослыми и статными, как на подбор, красивыми воительницами. Твердяна встретила государыню с должными почестями и усадила за стол. Дружинницы также не были обижены: им отвели почётные места. Пока все ожидали главное блюдо, осетра, Млада поведала родительнице о том, как княгиню занесло к ним в дом. В то время как она излагала историю с кольцом и подарком, Лесияра рассеянно кивала в подтверждение её слов, а сама исподволь осматривалась, словно ища кого-то взглядом…

И вот наконец осётр появился — украшенный сметаной, зеленью, овощами и ягодами. Девушки-работницы несли его на огромном блюде, а следом за ними шагала Ждана — в праздничной белой рубашке и вышитой бисером безрукавке, в чёрной юбке с полосатым передником и красных сафьяновых сапожках. Голову её украшала тесёмка-очелье с подвесками в виде красных и зелёных кисточек, а вокруг шеи в несколько рядов свернулись алые сердоликовые бусы. Скромно потупив взгляд, она отвесила низкий поклон гостям, а Крылинка сказала умилённо и гордо:

«Вот она, хозяюшка наша… Рыбищу эту сама пекла, старалась — для тебя, государыня!»

Наверно, ни от кого не укрылось, как вспыхнул взгляд княгини: точно синее утреннее небо озарилось рассветом. Она даже встала со своего места, и дружинницы не могли не последовать её примеру, а за ними и все остальные.

«Даже жалею, что у меня уже есть супруга, — проговорила Лесияра, поблёскивая лукавыми искорками в глубине глаз. — А то непременно увела бы у тебя твою несравненную невесту, Млада! Твоё счастье, что я храню верность своей половине… Я рада за вас».

Только сама Ждана знала, чего ей стоило так легко и изящно ступать, так скромно и спокойно держаться. Правительница женщин-кошек предстала перед нею уже не в простом рыбацком одеянии, а в богатом княжеском облачении и драгоценном венце, светлая и прекрасная, как Лалада. Не нужны были свечи: Лесияра сама сияла, как солнце.

Заиграла музыка — негромко и плавно, чтоб не заглушать голосов и не мешать беседе: соседки, отрабатывая свой кусок пирога, старались, как могли. Твердяна, выпив большую чару мёда, забыла свою обычную немногословность и умело поддерживала разговор с княгиней. Та расспрашивала её о делах кузни, и Твердяна охотно рассказывала. Младе не лез кусок в горло: она не сводила пристального взгляда со Жданы… Девушка поняла, к чему была вся эта затея с ужином. Млада хотела её испытать. Что ж, она выдержит испытание. Она докажет, что никакая мимолётная блажь не способна затмить в её душе то подлинное чувство, которое, как Ждана полагала, она испытывала к Младе.

Но как же ей было невыносимо горько, когда вожделенные глаза на неё не смотрели! Она и жаждала, и боялась их взгляда. Жаждала потому, что он падал на её сердце, как живительный дождь на иссушенную землю, а боялась, поскольку сердце было готово разорваться на десятки тысяч лёгких пушинок и улететь с ветром. Да и Млада смотрела… Проверяла. А ещё у Жданы в глазах плыла предсмертная дымка от слов Лесияры о верности супруге. Они вонзились в неё отравленной стрелой, и яд медленно убивал, стоял горечью в горле и заставлял кровь шуметь в ушах. Она почти не слышала и не понимала застольного разговора, изо всех сил стараясь не сойти с ума.

Гости ели с удовольствием. Особенно много похвал получил осётр, по кусочку которого досталось и певицам. Ждана должна была пылать румянцем от лестных слов, но её щёки заливала голубоватая бледность. Рагна толкнула её локтем в бок и прошипела:

«Чего ты сидишь, как на похоронах?»

Казнь сердца свершилась: княгиня бросила на Ждану обеспокоенный взгляд. И, как будто нарочно, Млада хлопнула в ладоши и велела играть плясовую. Гости выпили достаточно хмельного, чтобы их потянуло выйти из-за стола и размяться, и вскоре к музыке присоединился дружный грохот каблуков о пол. Ждана с горечью и холодком по коже признала, как грозно хороша была Млада в пляске: её кудри вздрагивали и трепетали чёрным шёлковым пламенем, глаза остро блестели, ноги гибко выдавали коленца и впечатывались в пол так, что у одного сапога даже отлетел каблук. Засмеявшись, Млада пошла переобуваться, а развеселившаяся Рагна потащила Ждану плясать.

«Айда, айда! Чего зад зря отсиживать?!»

Близнецы дурашливо скакали тут же, вместе со взрослыми. Без особого стеснения и почтения они ласковыми котятами прильнули к Лесияре, и та с улыбкой подхватила их на руки и поцеловала.

«А это у нас кто?»

«Мои дочки, государыня, — ответила Горана, протягивая руки к девочкам. — Светозара и Шумилка… Проказницы, чтоб им!..»