Осетинский долг

Отплыв довольно далеко, я оглянулся. Вроде бы и уставать начал, а берег почти не отдалился. Доплыв до кормы парохода, повернул назад. Из других парней никто дальше не заплывал.

Одевшись, взобрались на крутой берег. Открывшуюся гладь глазом не охватить. Орел устанет лететь с одного берега до другого. А деревянных домов сколько!

Пора бы и назад двинуть. Лучше за час раньше прийти, чем опоздать хоть на минуту. По дороге встретил наших девушек. Далеко ходить они побоялись, но Волгу все же видели.

…Поезд едет дальше. И когда же наступит конец нашему путешествию? Едем и днем и ночью, а конца-краю ему все нет и нет.

Иной раз начинает казаться, и домой-то никогда уж не возвратиться. Что-то поделывают сейчас Бади и остальные домашние? Дунетхан зубрит, наверное, вовсю. Сегодня шестнадцатое июля. До начала экзаменов у нее еще две недели. Как только доеду, отправлю им письмо.

Солнце краем коснулось Волги, лучи его протянулись по поверхности воды. По обоим берегам ничего, кроме гладкой степи.

Кроме меня, из вагона никто не высовывается. Однообразный шум ветра удивительно гармонирует с однообразием картин.

Лиса! Вместо того чтобы устремиться в сторону, она бежит рядом, в одном направлении с нами. Только заметно отстает. Движется на пределе возможного. По словам Нана, встреча с лисой — к добру. Значит, нам повезло. Первой из зверей именно она встретилась нам.

IX

Перед поездкой на целину комсомольцы нашего факультета обратились к молодежи института с просьбой, чтобы каждый целинник отвез несколько книг для колхоза, где будет работать. Пускай там появится библиотека. У меня с собой несколько книг. Там они должны понравиться, особенно стихи Сергея Чекмарева. Он погиб молодым. Убийца так и неизвестен. Чекмарев очень талантлив. Лучшие строки посвятил Родине и своей любимой — Тоне.

Но и мне надо сочинять письмо. Тяну до сих пор. Конечно, напишу сейчас. Надо сообщить своим, как и что. Наверняка Нана каждый день справляется, нет ли письма.

Еще дома я вложил между взятыми с собой книгами бумагу, которая теперь мне понадобится. Жалко, что не вспомнил об этом, пока не наступили сумерки. Ну, да ничего — напишу и при свете фонаря.

«Добрый день, Бади и Дунетхан! Обо мне не беспокойтесь. Здоров. Знаете, сколько нас? Едем в одиннадцати вагонах. Все из Осетии. Встречают везде радостно. Во многих местах выходят навстречу с цветами. Пятый день движемся почти без остановок. Ночами иногда стоим часа по два, по три. Встречные поезда пропускаем. А знали бы вы, сколько городов мы увидели! В Астрахани даже в Волге купались.

Дунетхан, в город отправляйся дня за два до начала экзаменов. Шаламджери будет просить тебя жить у них, но ты не поддавайся на уговоры, иди в общежитие. Там тебе будет лучше. При моем отъезде мы встретились с ним на вокзале. Он пришел туда и даже денег дал. Расскажи об этом Нана. Ей будет приятно. О тебе я с ним говорил, он все помнит.

Как Дзаттен? Хорошо ли ухаживаете за Нана? Не забывайте после каждой дойки наливать ей стакан молока.

Наверно, вишня темнеет уже. Ты время на нее не трать. Если Бади сумеет, пусть соберет и продаст, а что останется — родным отнесите и сварите варенье.

Что еще написать? Товарищи мои — люди хорошие. Все здоровы. Как обещано, послезавтра на место прибудем. Оттуда напишу, только быстрее отвечайте. Как станут известны твои оценки, сообщи, не откладывая.

А пока до свидания. Казбек».

В тот вечер мне так и не удалось опустить это письмо. На второй день бросил его в почтовый ящик на первой же станции. Оно уже движется назад, к дому, мы же по-прежнему мчимся вперед.