Ош. Смертные души

Клинок резко сместился вправо и вышел обагрённый. Алый поток хлынул из-под забрала на кирасу. Капитал протянул руку к отступившей в сторону принцессе и повалился вперёд, заливая всё вокруг кровью.

— Осторожнее с этим, — кивнула Санти на яркий почти белоснежный огонь, воспаривший над мертвецом, — он всё ещё способен убивать. — После чего, не обтерев палаш, вложила его в ножны и подошла к вратам.

Разбитые створки подались без труда, открывая проход в тронный зал. Циклопических размеров помещение с двумя рядами колоннады по обеим сторонам было погружено во мрак. Редкие столбы света падали внутрь сквозь ветхую крышу, вековая пыль клубилась в них, поднятая ветром, ворвавшимся вслед за Санти. Латные сапоги принцессы, ступая по блеклому ковру, обращали тот во прах.

— Отец, — позвала она, и эхо вторило гостье. — Почему я не вижу своего возлюбленного отца?

Лишь гул собственных шагов был ей ответом.

— Ну же, — распростёрла Санти объятия, — встреть свою дочь, как подобает после столь долгой разлуки. Неужто ты не рад видеть меня? Я ожидала более радушного приёма. Хотя, знаешь, твоя стража помогла немного развеяться, но я не отказалась бы от пира и весёлых утех. Быть может турнир? Или охота? Нет, это так скучно. А что если...? Да! Устроим празднество красных улиц! Вели запрячь колесницы, пусть псари выводят зверей!

— Жестокое дитя... — донеслось из тёмных глубин зала. — Тебе сладостно терзать мою душу?

— Отчего здесь так тихо? — приложила Санти ладонь к уху. — Отчего на хорах не поют, где трубадуры и шуты?

— Замолчи.

— Куда делись слуги? Я голодна, пусть несут яства и вина!

— Замолчи!

— А что до Рихарда? Он боле не гостит у нас?

— Прикуси свой язык!!! — бледная фигура в лохмотьях вскочила с трона и направила указующий перст в сторону Санти. — Как смеешь ты обвинять меня?! Меня, чьи мысли и деяния были вечно диктуемы лишь благом Латарнака! Ты, чьи гордыня и высокомерие разрушили всё, что было мною построено! Как смеешь ты...? — бледная фигура схватилась за грудь и медленно вернулась на трон. — Прах... лишь прах теперь повсюду.

— Прискорбно слышать это, — со вздохом произнесла принцесса. — Мудрый грозный король Уртус, неужели Рихард обманул тебя? Обвёл вокруг пальца, как мальчишку? Брал всё, что желал, обещая величие подобное богам, и не дал ничего взамен? Совсем ничего? — склонила Санти голову, заглядывая в старческие слезящиеся глаза. — И ты не наказал вероломного подлеца?

— Что я мог? — закрыл Уртус лицо рукою.

— Бедный мой отец, — провела принцесса ладонью по седым волосам. — Как несправедливо обошлись с тобой лживые боги.

— Они боле не слышат меня, — всхлипнул король. — Сколько бы ни взывал.

— Я отомщу, — заключила Санти лицо Уртуса в объятия и поцеловала. — Ответь, где сейчас Рихард, и возмездие свершится. Желаешь ли ты этого?

— Более всего, — посмотрел король в глаза принцессы, — дочь моя.

— Куда же направить мне свой гнев?

— На восток, в пещеры Гут Холейн.

— Благодарю, отец.

Руки принцессы напряглись, и безмятежность на лице короля сменилась ужасом. Пальцы Уртуса вцепились в предплечья Санти, губы, раскрывшись, задрожали, глаза округлились, из носа и ушей побежала кровь. Кости черепа захрустели, гортанный звук, похожий на шум речной гальки, вырвался изо рта короля. Большие пальцы Санти неспешно погрузились в глазницы Уртуса, выдавливая разорванные когтями глазные яблоки, всё глубже и глубже. Седая борода окрасилась алым. Череп издал последний жалобный скрежет и треснул в руках принцессы, лоскуты скальпа, комья мозгов и косные осколки медленно сползали с её ладоней в кровяном киселе. Санти наклонилась и, подобрав скатившуюся корону, бережно водрузила её на изуродованную голову:

— Слава королю Уртусу.

Глава 32. Переход

Свет души завораживал. Не материализовавшийся ещё сгусток энергии парил над телом сокрушённого стража, отражаясь в залитых подсыхающей кровью доспехах. Большой, гораздо больше тех, что доводилось Олегу видеть раньше, и, казалось, холодный. Поднесённые к душе ладони немели, будто обхватили кусок льда, привычного электрического покалывания при этом не ощущалось, но было нечто иное — необъяснимое чувство страха окутывало её. Олег поймал себя на мысли, что с трудом противится желанию убежать как можно дальше от души капитана, и в то же время она притягивала, не давала отвести взгляд, словно бездна.

— Смелее, — прозвучал за спиной голос Санти. — Нельзя полностью раскрыть своих талантов, если направлять их на один лишь мусор.

— Ты сама говорила, что следует быть осторожным, — бросил Олег через плечо.

— Осторожность — не то же, что и бездействие. Я знала много слишком осторожных, но теперь не помню их имён и лиц, никто не помнит.

— Почему не ограничиться Солидусом?

— Потому что тебе нужны силы, настоящие, и они перед тобой.

— А если не справлюсь? Кто очистит душу короля?

— Если не справишься с Варном, отца тебе точно не одолеть.

— Что ждёт меня? — поднёс Олег подрагивающие руки ближе к душе.