На случай, если опыта только Японии пытливому читателю окажется недостаточно, Василий Сергеевич заостряет внимание на том, что «дзюу-дзюцу» признали лучшей системой самозащиты и другие враги рабоче-крестьянского государства — такие страны, как Англия, Франция, Германия и Америка, после чего переходит к характеристике собственно системы самозащиты. Но нам здесь интересен не сам рассказ о ней, а то, как Ощепков ее называет: «Дзюу-Дзюцу».
В 1927 году еще не существовало ныне принятой «поливановской» системы транслитерации японского языка, используемой в этой книге, где эта борьба записывается как «дзюдзюцу». В то время каждый японовед записывал японские слова по своему разумению или так, как они значились в известном ему словаре. В японском словосочетании «дзюу-дзюцу» (искусство гибкости, ловкости) первая «ю» звучит как длинный, растянутый звук. В учебнике Д. М. Позднеева «Токухон», который использовали в Токио семинаристы, это слово записано как «зюузюцу». Ощепков же писал первый слог так, как он слышался ему, возможно, используя и другие словари. Получалось: «дзюу». Точно так же и по той же причине Ощепков писал название школы дзюдо: «Коодокан» (современное написание — Кодокан). Этот, казалось бы, сугубо филологический нюанс имеет большое значение для истории борьбы, для истории возникновения самбо. Дело в том, что слово «дзюдо» (путь гибкости) Василий Сергеевич долгое время тоже записывал иначе: «дзюудо». Алексей Михайлович Горбылев специально отмечает и использует эту разницу в написании, чтобы выделить техническое, единоборческое, а не лингвистическое отличие ощепковского «дзюудо» от мирового «дзюдо». По его мнению, с которым трудно не согласиться, еще с 1917 года «Ощепков имел в своем арсенале эффективные приемы самозащиты при различных нападениях», отсутствовавшие в японском, то есть в кодокановском «дзюдо»[270]. Так и есть: получается, что «дзюдо» — это именно японское дзюдо, а «дзюудо» — дзюдо Ощепкова, особая советская система боя, лишь основанная на японском дзюдо. Помня об этом, и мы в дальнейшем будем использовать «дзюудо» как обозначение нового, ощепковского, вида борьбы, зарождение которого началось в 1920-х годах в СССР, во Владивостоке и Новосибирске. Но вернемся к статье в сибирской газете.
Кратко рассказав о сути японской системы рукопашного боя и ее пользе для военных, Ощепков переходит к завершающему разделу статьи: «“Дзюу-дзюцу” — в Красную армию!». Это уже не просто призыв, это совершенно конкретные рекомендации воинским начальникам. Не случайно в конце материала, ниже подписи автора, стоит пометка редакции: «Статья печатается в порядке предложения».
А предлагает Ощепков «…дать самый широкий размах развитию фехтования на саблях и винтовках в нашей армии, причем фехтование проводить только практически, как это принято в японской армии, а не в виде скучных приемов тыканья штыком в чучело, а приемы фехтования совместить с приемами “Дзюу-Дзюцу”. Для этого необходимо, чтобы каждая часть обзавелась в достаточном количестве масками, нагрудниками и деревянными винтовками. Практические упражнения фехтования и “Дзюу-Дзюцу” проводить на свежем воздухе по утрам и вечерам, ежедневно не менее одного часа…». Это уже не пропаганда, это попытка сделать обучение эффективным, попытка спасти жизнь бойцов, которые в будущем неизбежно окажутся лицом к лицу с более тренированным противником.
Простой, но яркий и толковый материал в окружной газете дал старт блестящей пропагандистской кампании Ощепкова. В августе того же года, что невероятно скоро для неповоротливой армейской бюрократической машины, Василий Сергеевич уже побывал в Москве, не только впервые в жизни увидев столицу своей родины, но и ей самой впервые продемонстрировав приемы самообороны на 3-й Всеармейской спартакиаде. Вернувшись, выступил в сентябре на собрании только что созданного Общества содействия обороне и авиационно-химическому строительству (Осоавиахим) при штабе Сибирского военного округа с докладом. О его содержании в пятницу 30 сентября 1927 года рассказала та же «Красноармейская звезда», в которой в апреле появилась первая статья Ощепкова.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное