Ощупывая слона

От напечатанных в» Журнале. ру» воспоминаний одного из самых известных виртуальных героев Рунета можно ожидать тонкой игры на грани реальности и Сети; появления среди действующих лиц легко узнаваемых старожилов Паутины или псевдонимов, словно созданных для того, чтобы их раскрыли. Однако Май Иванович — кем бы он ни был на самом деле — в очередной раз проявил себя человеком абсолютно непредсказуемым.

Вместо ожидаемого сетевого междусобойчика читатель получил написанные по всем правилам воспоминания родившегося в 1917 году и много повидавшего на своем веку человека. Жанр выдержан идеально — это действительно мемуары старика, которому, в общем-то, нечем заняться, но хочется оставить что-то на память о своей бурной (беспризорник, связник, егерь…) жизни. Как и в настоящих мемуарах, многие персонажи появляются ровно в одной фразе, чтобы больше не появиться уже никогда — ни в жизни рассказчика, ни в его рассказе. Особенно очаровывает, что здесь нет никакой аллегории, никакой подначки: все рассказанное Май Ивановичем не имеет к Интернету — русскому ли, эстонскому — никакого отношения (кроме пары рассуждений, известных почитателям Мая Ивановича по ранним интервью). Даже эпизодического китайца зовут «товарищ Цзы», а не «Де Лит Цзын».

Если правда, что настоящее искусство создается ради свободной игры безо всякой цели, то /ME МУАРЫ — бесспорный шедевр. А что до реальной жизни Мая Мухина — да и самого факта его существования, — то первый и последний пенсионер давно уже отчеканил: «Когда я слышу слово «реальность», моя рука тянется к джойстику». Тут уж нечего добавить.

Главу, посвященную литературе в Сети, мне не случайно захотелось открыть именно этой статьей. Май Иванович Мухин — прекрасная отправная точка для начала разговора о сетевой литературе. Во-первых, потому, что он был активным участником РОМАНа и «Буриме» — первых интерактивных литературных проектов Рунета. Во-вторых, потому, что создание виртуального персонажа тоже одна из специфических форм литературной жизни в Интернете.

Виртуальный персонаж родственен псевдониму, и первые виртуальные персонажи были, конечно, созданы писателями. Черубина де Габриак, Абрам Терц и Эмиль Ажар могут считаться предками Мая Ивановича Мухина и Кати Деткиной.

Сегодня человек, пишущий о Мае Ивановиче, оказывается в затруднительном положении. Согласно официальной версии, Мухин жив и живет (почему-то) на Галапагосских островах. Вероятно, удаленный архипелаг был выбран в свое время потому, что там нет доступа к Сети, — но с тех пор ситуация наверняка изменилась, а от Мухина ни слуху ни духу. Приходится считать его пропавшим без вести — и этот двойственный статус не дает назвать имя его создателя (или создателей), которое никогда не было секретом для завсегдатаев Калашного и жителей Тарту. Открытость — лучшая политика: я до сих пор боюсь обмануть оказанное мне доверие и потому не буду раскрывать псевдонима даже здесь.

Из журналистской дотошности (или чтобы сбить со следа?) упомяну, что чаще всего Мухина связывают с Романом Лейбовым, который всегда отвечает, что общего у них только то, что они вместе жили в Тарту и занимались Интернетом в середине девяностых. «Но мы даже пишем это слово по-разному: я со строчной буквы, Мухин — с прописной», — замечает он. Разговоры о Лейбове и Мухине были столь часты, что я в одной статье пошутил, что Лейбов — это псевдоним Мухина. Тут же откликнулся живущий в США культуролог Михаил Эпштейн: мол, он огорчен, что Мухин сменил такую прекрасную фамилию («все мы мухи во всемирной паутине») на пресный псевдоним Лейбов. Кажется, Рома остался доволен этой историей; про реакцию Мая Ивановича мне ничего не известно.

Завершая разговор о Первом и теперь уже не Последнем Пенсионере в ППП, можно вспомнить не только аббревиатуру (ППП вместо WWW), но и еще несколько русских терминов, предложенных и впоследствии забытых. В свое время я их употреблял, и потому лучше сразу сказать читателю, что «бродилка» — это браузер, «фантик» — это баннер, а междумордие — это интерфейс.

Впрочем, Настик пишет, что, переводя Рашкоффа,[11] вовсю использовала это самое ППП — может быть, кто-то до сих пор говорит «бродилка» и «фантик».

2. Игры и гипертексты

Игры и гипертексты в электронных тенетах.

Magnet Race, 1996 г.