Ощущение времени

— Това-ри-щи! — Иванов осмотрел посетителей… — Товарищи! Вы мешаете наладить семейную жизнь двум очень хорошим людям… ну причём тут милиция — лучше вызвать ЗАГС!

— Э-ээ! — презрительно-уничтожающе раздалось за его спиной.

— Я… я на работе… — Милка никак не могла прийти в себя после вчерашнего, а тут ещё продолжение.

— У вас сменщица есть? — деловито осведомился Иванов.

— Ну есть, конечно! — не успев опомниться, подтвердила Милка.

— А телефон у неё есть?

— Есть! — машинально и неуверенно повторила Милка.

— Повезло! — обрадовался Борис, — пожалуйста, примите заказ! Вызовите вашу сменщицу!.. Извините, очень спешу! — обернулся он к очереди. — Во вторую кабинку, — подсказал он — там пусто! — и не дожидаясь ответа, не смутившись доносившихся со всех сторон советов сочувствующих посетителей, направился к стеклянной двери с белой цифрой.

— Надя? Наденька! Простите, ради Бога, так получилось! Выслушайте… да, я из переговорного пункта вашего звоню… Представлюсь: Борис Семёнович Иванов, Заслуженный художник России, член МОСХа! Лауреат и прочее, прочее… Не удивляйтесь, вы, пожалуйста, выручите вашу сменщицу, у неё такие непредвиденные обстоятельства… — он не давал вставить слова человеку на другом конце провода… — Она вам сама всё расскажет, ничего страшного, наоборот, она неожиданно выходит замуж… понимаете… а вы не беспокойтесь, я сейчас пришлю за вами машину, пока вы собираться будете, только продиктуйте адресочек… и, пожалуйста, не волнуйтесь… вам Людмила Ивановна всё подтвердит… так, пишу… пишу… это ж Сокольники! Замечательно… всё, спасибо! Спасибо! Я вас лично отблагодарю… спасибо! — он выскочил из кабинки с бумажкой в руке и, бросив на ходу «Я мигом вернусь!», исчез за дверью.

— Как вы меня нашли? — возмущалась Милка через час, идя по улице рядом с Ивановым — ехать куда бы то ни было на такси она отказалась категорически.

— С первого же дня, с первой минуты — только правду! — торжественно произнёс Борис. Он шёл распахнутый, светящийся, весь какой-то золотистый подстать своей шевелюре… — Вы же мне телефончик вчера не дали!

— Именно! — подтвердила Милка. — Это вам Додик…

— Упаси Бог! — перебил Иванов, — я бы и попросить не решился, но…

— У вас большие связи… в милиции?

— Да проще всё! Людмила Ивановна! Взял такси и поехал к вам только с заездом во все переговорные пункты.

— Как? — удивилась Милка.

— А таксисты их назубок знают… их не так много… вокзалы исключил, Почтамт, Телеграф, гостиницы…

— Не так много? — Милка пришла в себя, но трудно понимала, что происходит… такой человек… за ней… по всему городу… и нашёл… и не шутит — замуж зовёт!

— Ну, повезло, конечно! — весело сообщал Борис… — ваш всего шестнадцатый.

— Шестнадцатый! — Милка удивлялась искренне и наивно… — всё так странно… согласитесь. Странно, Борис Семёнович!

— Отчего же?! — удивился Борис, — что странного?! Один человек делает другому человеку предложение, потому что понимает, что нашёл… нет. Не так, не искал же! Встретил своё счастье неожиданно и понял это сразу, и боится его… мммм… — он пытался найти слово, — боится, что оно… ну, не состоится!

— Додик ваш друг? Правильно?

— Нет. — совершенно серьёзно ответил Иванов.

— Нет? — Милка уставилась на него пристально, — а тогда почему же вы так о нём хлопочете и даже рискованно как-то представляете… Я не всё поняла вчера, но ведь вы же его в какую-то рискованную историю… и сами тоже рискуете очень… я… разве не правда… как это? И не друг?!

— Я клятву дал… — тихо произнёс Иванов. — В детстве ещё… сам себе поклялся: всем добро делать, кому могу… друг не друг… если выберусь сам — другим помогать… знакомым, не знакомым… такое правило себе назначил.

— А что ж вы у него… отбиваете… — она не знала, как выразиться, — ну, меня отбиваете… в тот же день сразу… это хорошо, что ли?!

— Это другое, совсем! — воскликнул Борис. — Я ж вам ещё вчера при нём сказал, что мы с вами одного поля — деревенские… ну, разве вы с ним пара… разбежитесь потом, разойдётесь, извините, конечно… страдания, дети, не дай Бог ещё… тоже боль… вы же деревенская… он — еврей…

— А вы евреев не любите? — саркастически, с издёвкой произнесла она.

— Да что вы! Это неправда! Мой лучший друг Мишка Гузман — действительно лучший… а Самарский… он — товарищ, знакомый… так вышло… не выбиться ему… уж я-то знаю… и постарше его и повидал больше… а мы с вами пара… я боюсь вам сказать так сразу — «Люблю!» или что-то такое, чтоб вы не подумали, что я какой-то болтун, бабник, или что… только я чувствую, что… ну, простите за такие слова громкие, но вы — моя судьба! Господи! — вырвалось у него, — ну, почему это Додику так везёт! Такие женщины его любят!

— А что, у него их много? Вы знаете? — Борька смущённо посмотрел на спутницу, он вдруг почувствовал себя так неловко от своей оговорки, что ему стало жарко от вопроса… он взял Милку под локоть и старался перевести всё в шутку:

— Какие женщины могут с вами сравниться! Боже мой! О чём вы говорите!