Ошеломленный

– Как по мне, не очень похоже на сбывшуюся мечту.

Фергюс поворачивается ко мне со взглядом, полным осуждения.

– Неважно, играет ли мой внук хорошо или сидит на скамейке запасных. Я все равно буду одинаково сильно им гордиться. Раз уж мы фанатеем от «Рэнджерс», то делаем это на всю катушку. Так же и с Маком. Ясно тебе, Рыжик?

Я улыбаюсь и киваю.

– Конечно, Фергюс.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на поле, и вижу стоящего на траве Мака. Наши взгляды словно притягиваются друг к другу магнитами.

Он поднимает руки в немом вопросе.

Я пожимаю плечами и вскидываю кулак в воздух, подбадривая его.

Он смеется, и Фергюс шутливо толкает меня в плечо.

– Это первый раз, когда он не выглядит жалко на этом поле. Может, ты станешь его талисманом удачи. У тебя, случаем, нет ирландской крови в роду?

Я улыбаюсь и качаю головой.

– Насколько мне известно, нет. Они такие же плодовитые, как шотландцы?

Фергюс морщит нос.

– Нет, если они фанаты «Селтика»[23]. У этих ребят мозгов не хватит даже для того, чтобы отверстием не ошибиться.

Я хихикаю над его грязной шуткой и поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Мака на поле. От его вида у меня щемит сердце. Он, как всегда, красив в своей форме и выглядит, словно бог среди смертных. После первого тайма его волосы растрепались и вспотели, и мне невыносимо хочется снова запустить в них пальцы.

– Вперед, Маки! Покажи им, где раки зимуют! – кричит Фергюс, и я присоединяюсь к нему, словно для меня это обычное воскресенье: смотреть футбольный матч в Глазго с семьей моей безответной любви.

Начинается второй тайм. Судя количеству криков, раздающихся в нашей секции, я рискую предположить, что он проходит не лучше первого.

Большую часть игры Фергюс объясняет мне, почему позиция Мака так важна на поле:

– Многие считают, что больше всего бегают и чаще всех владеют мячом нападающие. На самом деле, это полузащитники. Именно они – истинные локомотивы игры. Полузащитники должны в мгновение ока переходить от нападения к защите. Нелегко получить пас от защитника, перевести мяч в центр поля, а затем отдать пас нападающему. Полузащитник должен уметь мыслить масштабно и видеть поле целиком. Обычно Мак в этом хорош, но сегодня он сам не свой, и это зрелище не из приятных.

Я содрогаюсь от чувства беспомощности. На пути сюда я представляла, как появлюсь на трибуне, и игра Мака моментально улучшится. Мое присутствие приведет его к победе, и он заставит своего дедушку собой гордиться, как никогда. А после этого он признается, что любит меня, и мы будем жить долго и счастливо.

Глупая фантазия.

Но на самом деле я здесь не для примирения, а ради Мака. С моей стороны было очень эгоистично позволить собственной обиде помешать поддержать его, когда он больше всего во мне нуждается. Когда он переживает из-за болезни мужчины, который для него так важен. То, что происходит с Фергюсом, очень страшно и больно. Мне тоже нужно научиться видеть общую картину. Может, Мак меня и не любит, но он все еще мой лучший друг.

Последние минуты матча проходят мучительно. «Рэнджерс» пропускает два гола. Я переживаю, что дедушка Мака надорвется от того, как громко он кричит на судей, но родители Мака выглядят спокойными. Я делаю вывод, что это естественная громкость Логанов на футбольных матчах.

Как только игра заканчивается, сотрудница стадиона «Айброкс» подходит к нашей секции и просит всех нас пройти с ней. Я пытаюсь отойти в сторону, но Тилли хватает меня за руку и тащит за собой по ступенькам вниз, вместе с остальными.

Перед нами открывают запертые ворота и провожают нас на поле, где уже ждет Мак, высокий и потный, с натянутой улыбкой. Его взгляд перескакивает с меня на Фергюса и обратно.

– Дедушка, прости за этот матч.

Фергюс поворачивается на траве и качает головой, оглядывая пустые места вокруг нас.

– За что ты извиняешься, Маки? Ты мог сегодня забить гол не в те ворота, и я бы все равно был готов умереть со счастливой улыбкой на лице.

Все смеются. Фергюс подходит к Маку и крепко обнимает его.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, внучок.

Когда Мак обнимает в ответ своего дедушку, я отчетливо вижу слезы в его глазах.

– Я счастлив, дедушка.

Фергюс отстраняется и смеряет Мака скептичным взглядом, но ничего не говорит и заключает в свои объятия Тилли. Он начинает показывать на все места, на которых он сидел на этом стадионе.

Мак тепло улыбается, пока идет мне навстречу с озадаченным выражением лица.

– Что ты тут делаешь?

Я пожимаю плечами и ухмыляюсь.

– Оказывается, я большая фанатка футбола.

– Что, правда? – спрашивает Мак с игривым огоньком в глазах.

– Абсолютно. А ты знал, что полузащитники бегают по полю больше всех других игроков? Я теперь так хорошо разбираюсь в футболе, – улыбаюсь я, изображая смелость, хотя внутри меня все словно сжалось в тугую пружину, готовую швырнуть меня в его объятия.

Плечи Мака трясутся от смеха. Он подходит ко мне вплотную во всей своей статной, татуированной, рыжеволосой красе. Мне так хочется протянуть руку и коснуться его, просто чтобы освежить свою память, но я сдерживаюсь. Я здесь как подруга. Это все, чего хочет от меня Мак.