Ошибка

Осознание этого чуть не сбивает меня со стула, обрушившись словно цунами. Мне не придется переезжать сюда в мае. Не придется работать здесь. Папа оформит инвалидность, мастерскую продадут или кто-то другой будет управлять ею до возвращения Джефа, а я буду свободен.

Я так быстро вскакиваю на ноги, что брат вздрагивает.

– Мне пора. Моя девушка ждет меня в машине.

Он моргает:

– У тебя есть девушка?

– Ага. Но я познакомлю вас в другой раз. Мне действительно уже пора.

– Джон. – Его голос останавливает меня у дверей.

– Да?

– Ты же подаришь мне свой свитер с автографом, когда попадешь в команду?

Я широко улыбаюсь:

– Еще бы, черт побери!

Я выхожу из кухни под громкий смех моего брата и вылетаю из дома. С крыльца мне видно Грейс: она сидит в пикапе, закинув ноги на приборную панель и уткнувшись носом в учебник. Наверное, она боковым зрением заметила, как распахнулась дверь, потому что поднимает голову и поворачивается в сторону дома. Я, должно быть, сияю как идиот, потому что ее сладкие губы тоже изгибаются в улыбке.

Я быстро сбегаю по ступенькам крыльца и несусь к пикапу. На улице по-прежнему пасмурно. Деревья зловеще раскачиваются из стороны в сторону. Тяжелые тучи темным роем проплывают над головой, отчего небо кажется скорее черным, нежели серым.

А вот мое будущее еще никогда не было таким светлым.

Эпилог

Грейс

Два года спустя

Боже, VIP-зона в «ТиДи-Гарден» просто потрясающая! Я чувствую себя королевой, восседающей на троне перед своим королевством, когда подаюсь вперед в мягком кресле и обвожу взглядом огромную арену. Трибуны набиты ревущими хоккейными болельщиками, среди черно-желтого моря то тут, то там появляются всплески белого и голубого – это тоже присутствующие на матче болельщики «Шаркс»[26].

– Впечатляет, да? – шепчет мне на ухо Ханна, и я понимаю, что она специально старается говорить как можно тише, чтобы троица жен хоккеистов, которые стоят в пяти шагах от нас и пьют пиво, не стала дразнить нас по поводу нашего нового статуса. По крайней мере, моего точно. Это первый сезон Логана за «Бостон» – после окончания колледжа он еще год играл в АХЛ, прежде чем «Брюинз» решили взять его в команду и подписали с ним контракт.

Гаррет присоединился к команде еще в прошлом году и отлично проявил себя в сезоне. Поэтому мне казалось, что сейчас Ханну можно считать ветераном, но когда нас провели в частную зону, она призналась мне, что всегда сидела на трибуне, потому что ее очень пугало находиться здесь одной.

Мы не устаем восхищаться всем подряд с тех пор, как вошли сюда. Стоит только остальным отвернуться, как мы обе тут же начинаем охать и ахать по поводу очередного чуда. Здесь есть свой бар. На гранитной столешнице расставлены разные деликатесы. А места? А вид? Ни одна деталь не остается незамеченной нами.

Надеюсь, после пары матчей мы научимся сдерживать себя, но я не уверена, что когда-нибудь смогу привыкнуть к такой роскоши.

– Мне все еще кажется, что вот-вот появится охрана и выставит нас вон, – шепчу я Ханне в ответ. – Никогда не чувствовала себя настолько не в своей тарелке.

Она тихонько хихикает:

– Я тоже. Но мы привыкнем. – Ее зеленые глаза осматривают каток под нами. Хоккеисты еще разогреваются перед матчем, и сразу же становится понятно, когда ее глаза находят Гаррета – лицо Ханны тут же озаряется.

Наверное, то же самое происходит со мной, когда я смотрю на Логана.

– Как думаешь, им дадут много игрового времени?

Я задумываюсь:

– Логану вряд ли. А вот Гаррету точно. В прошлом году они с Луковом были словно всесокрушающая сила природы. – Имя Шейна Лукова вызывает у меня улыбку. Когда этим летом мы впервые встретились лично, он минут десять безжалостно дразнил меня из-за своего «выступления» в защиту Логана и сказал, что мои отношения с его новым товарищем по команде его заслуга.

– Так, я хочу спросить тебя кое о чем, и не вздумай мне соврать. – Ханна снова наклоняется ближе. – Ты и правда полюбила хоккей или это просто невинная ложь, которой ты кормишь Логана?

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться.

– Ну, я не ненавижу его. И уж точно зрелище не кажется мне скучным, но… – Я понижаю голос: – Я все равно бы лучше посмотрела футбол.

Ханна фыркает.

Темноволосой женщине, которая садится в кресло рядом со мной, не смешно.

– Как тебе не стыдно, Грейс Айверс, – отчитывает меня мама Логана. – Мне казалось, нам удалось-таки обратить тебя в нашу веру.

– Простите, Джин, еще нет.

Она вздыхает:

– Что ж, это «еще» оставляет надежду. Это значит, что ты все-таки осознаешь свои ошибки.

Мы с Ханной смеемся.

Боже, я обожаю маму Логана! Она такая милая и забавная, и всегда готова прийти на помощь своим сыновьям. Зато ее муж Дэвид – самый скучный человек из всех, кого мне доводилось встречать, но он так хорошо относится к Джин, что я не могла не полюбить и его.