Ошибка «белого стрелка»

Он подошел к шторам, раздернул их. За рекой-Москвой вырастала новостройка. Солнце от земли начало медленно карабкаться вверх по огромному подъемному крану.

— Зачем ты пришла — ясно: начальство прислало. Но почему со снимками?

— Если бы я тебе сейчас начала заливать, что влюбилась в тебя с первого взгляда и потому решила открыться, ты бы поверил?

— Нет, — ответил Макаров.

— Вот я этого и не говорю. И сделаю честное признание, даже не интересуясь, как ты к нему отнесешься. Тебя я случайно выбрала, абсолютно случайно. В тот день с утра решила: кто бы ни пришел, это будет последний человек, которого я предам. Ты никогда не занимался этой гадостью? Ни за кем не следил, ни на кого не доносил?

— У меня была иная служба, — сказал Олег.

— А у меня иной не было. Завалила экзамены в институт, начала искать в столице работу. И нашла вот… «Идет набор в экспериментальную группу женщин-телохранителей» — не попадалось тебе в газетах такое объявление?

— Не помню. Я, наверное, просто не обращал на такие внимание.

— А я обратила, потому что там была приписка еще: выпускники курсов обеспечиваются работой с хорошим окладом. Так вот, в эту ночь я должна была задать тебе кучу вопросов и завтра занести твои ответы в специальную анкету. — Она усмехнулась. — Это у меня было бы вроде преддипломной практики. Если бы я справилась с заданием, то получила бы корочки и распределение. Или у Бена в конторе осталась бы секретарствовать, или какому другому жулику и бандиту чаи с бутербродами подавать стала. Господи, как же это противно!

— Значит, твой выбор — воля случая? — спросил Макаров.

Она кивнула:

— Прости, Олег, это действительно так.

— Ты бы могла не пить со мной водку и не лезть в постель, а сказать обо всем сразу, еще вчера.

— Легче в постель, чем признаваться в таком… И потом, я же видела, что ты меня хотел, да еще перед этим анкету прочла…

— И пожалеть решила?

— Нет, решила не отказывать себе в удовольствии. Я действительно получила удовольствие, тут не вру. Ты славный человек, Олег. А я ужасный циник. Ну да ладно, все, что думала, сказала, теперь выгоняй меня, если больше нет вопросов.

— Что они хотели обо мне узнать? — спросил Макаров.

— Борщев-то? С кем пьешь, с кем из бывших сослуживцев контакты поддерживаешь, даже в каких магазинах отовариваешься… Это будет долгое перечисление.

Макаров разлил по бокалам вино:

— Давай выпьем.

— Давай. С такими оторвами и стервами не приходилось еще, небось, время проводить?

— Ты сейчас уйдешь от меня и что будешь делать?

— Пойду в контору, напишу о тебе то, что в голову придет. Потом дотяну до получки и уеду отсюда в свою Сибирь к мамочке. Все, бывай!

Она еще раз взглянула в зеркало, поправила прическу, пошла к выходу.

— Погоди, — сказал Олег.

Наташа остановилась почти уже у двери, взглянула на него.

— Знаешь, я нисколько не жалею, что ты приходила. Все было нормально. Сколько дней ты еще пробудешь в Москве?

— До получки — неделя. А что?

Он подошел, хотел было положить ладони на ее плечи, но Наташа отстранилась, нахмурилась.

— Ты не хочешь больше со мной встретиться?

— Если тебе просто нужна на ночь женщина…

— Нет! Я еще не знаю, почему, но мне нужна именно ты.

— Я знаю, — ответила она. — На безрыбье и рак рыба, так говорят. У тебя долго никого не было, даже шпионок…

— Зато мне теперь легко будет с тобой разговаривать. Я тебе обязательно позвоню…

Глава двадцать вторая

— Нет, — сказал Павел Павлович, отец Леси. — Катя, конечно, девочка хорошая, но не про тебя. Тебе, не обижайся, баба с тремя руками нужна, понимаешь? Мужик ты, вижу, крепкий, однако по хозяйству сам не управишься.

— Я левша, отец. И левая у меня целая.

— Оно правильно, конечно. Морду, может, кому и разобьешь, а вот лопатой работать не сможешь. Как в том же базу почистишь? Нет, тебе только в городе жить надо, а Катя деревенская, она в ваши асфальты не поедет.

— Да я к ней, отец, и не сватаюсь, просто обещал заглянуть, понимаешь?

— Что значит, «просто обещал»? У нас ни с того ни с сего на блины не ходят.

Разговор этот проходил в заснеженном саду, у забора, где Зырянов с хозяином меняли подгнившие штакетины. По поводу окончания этой ударной работы Павел Павлович предложил причаститься, а Женька поведал о том, что его ждут в гостях.

Ему и в голову не приходила мысль приударить за студенткой, красивой и умненькой деревенской девочкой. По сути, разница в годах у них была несущественной, но после всего пережитого он чувствовал себя несравненно старше Кати, настолько старше, что даже не ощущал большого различия между нею и Олежкой. Дети и дети.

Конечно, Павел Павлович прав: не хрен было обещать вчерашней попутчице, что он придет. Но если уж пообещал, то куда деваться! Надо заскочить хоть на пять минут. Да, визит будет коротким. Он пойдет туда, как и договаривался, к двум, а в три уже встретится с Пилявиным. Вот после этой встречи можно будет и выпить с Котенковым, на прощание, так сказать. Посидеть вечер за столом, а днем отбыть в Москву. Нечего тут больше делать: Пилявин никого не хочет убивать…