Ошибка господина Роджерса

Я впервые ощутил угрызения совести за свое невежество. Какой-то иностранец лучше меня знает историю моей Родины, а я, можно сказать, живу рядом и...

- Ну, а как доехали? - спросил Роджерс.

- Спасибо. Хорошо.

- Очень надеемся, что здесь вам понравится.

- Я уже кое-что видел и не мог удержаться от восторга.

- О! Это только начало. Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь приятным и небесполезным.

В наш разговор вмешался брат, и я не успел спросить Роджерса, где он учился русскому языку.

- Мы едем в ресторан, - сказал брат. - Надеюсь, ты успел отдохнуть с дороги?

- Какое там - отдохнул, наоборот...

- Ничего, у тебя все еще впереди. Не будем терять времени.

Зоря критически осмотрел меня:

- Извини, Алешенька, но ты немного того... старомодно выглядишь. Может быть, тебе подойдет что-нибудь из моего гардероба? Извини еще раз, бога ради, но... сам понимаешь - ресторан.

Я не был смущен предложением брата. Он прав. Наверное, мы едем в очень дорогой ресторан. Костюм у меня новый, приличный. Но, вероятно, не очень модный. Я посмотрел на костюм брата. Ну, конечно. Разница очевидна. У меня борта широкие, острые, у него - маленькие, округленные.

В течение получаса меня переодели. Я стоял перед зеркалом и не узнавал себя. Франт, да и только. Вряд ли кто-нибудь из моих родных сейчас узнал бы меня.

Пока мы ехали в машине, Роджерс и Зоря обсуждали деловые вопросы, касающиеся их фирмы. Я особенно не прислушивался, но понял, что брату предстоит какая-то командировка в Париж.

Ресторан поразил своим великолепием и интимностью, обилием блюд. Оказывается, здесь можно заказать и нашу русскую водку, да еще с завинчивающейся пробкой, и коньяки всех марок. А я, дурак, вез все это сюда в такую даль.

Мне как гостю дали возможность заказать ужин. И я, не стесняясь, останавливался на закусках и блюдах с таинственными названиями. Потом я сидел и осматривался. Мягко, неназойливо играл джаз, задушевно, как бы для себя, пела полуголая певица.

Роджерс и брат атаковали меня с двух сторон. Я едва успевал отвечать.

О чем они только не расспрашивали! Их интересовал даже мой жэк... Моя дочь Марина... Мои соседи... Виктор... Его отец Фокин.

Я глазел на эстраду, где группа молодых, красивых полуголых девушек ловко выделывали разные фигуры, словно выдрессированные лошади в цирке.

Когда мы ушли из ресторана и как добрались до квартиры, я уже не помнил. Утром встал с больной головой. Брат сидел за какими-то бумагами. Когда я открыл глаза, он заботливо спросил:

- Проснулся?! Как чувствуешь себя?

- Похмелиться бы... Муторно...

- Сейчас. - И брат бросился к бару, налил стакан коньяку.

- Мне водки! - крикнул я ему.

- Понятно.

- Я лишнего ничего вчера не наболтал? - спросил я после того, как опорожнил полстакана водки. Сразу стало легче.

- Вернее, сегодня, - поправил он. - В основном все в порядке.

- А точнее...

- Тебе много пить, Алеша, нельзя. В этом я убедился,

- Ну, скажи откровенно, я много наболтал лишнего?

- Не берусь судить, лишнее или нет, но теперь-то я знаю, в какой области работает твой бывший шеф, лауреат Государственной премии... и многое другое.

- Не может быть! Ты меня разыгрываешь!

- Не принимай все так близко к сердцу. Ну, сказал и сказал. Не вижу в этом большой беды. Ты же среди друзей, и они тебя не подведут, будь спокоен, - заверил Зоря.

Но я не на шутку встревожился:

- Зоря, а кто такой Роджерс?

- Не волнуйся, Роджерс - свой человек. Он работает здесь в одном из посольств. Раньше находился в Москве. Человек прогрессивных убеждений. С большим уважением относится к России. Мы с ним давно дружим. Между прочим, ты ему понравился, и он намерен взять над тобой шефство на время моего недолгого отсутствия. Так уж получилось. Прости.

- Ты меня оставляешь? Сейчас? - удивился я.

- Уезжаю завтра, всего на три дня. В Париж. Неотложные дела. - Сегодня я в полном твоем распоряжении, мой дорогой Алешенька.

- Как же мне тут одному?.. - все еще недоумевал я.

- А Роджерс? О, это человек, с которым ты не соскучишься. Вену он знает лучше меня.

- Мне что-то все это не очень нравится...

- Что? - немного насторожился Зоря.

- В чужом городе, да еще с чужим человеком. Мы так не договаривались.

- Чепуха! - Настороженность в его тоне сменилась безразличием. - Три дня... Париж рядом...

- Признаюсь тебе откровенно, я боюсь, ведь он, как я понимаю, иностранный дипломат.

- Ну что ты, Алешенька. Положись в этом деле на меня. Я же не враг тебе.

- Так-то оно так... Ну ладно. Только уж ты не задерживайся.

- Вот и молодец. А теперь пошли к столу, нас уже давно Фани приглашала.

Все это время мне казалось, что брат чем-то озабочен. Но после разгула в ресторане я чувствовал себя не очень-то бодро и не стал ни о чем расспрашивать. Когда мы уселись за стол, Фани позвала Зорю к телефону.

Вернувшись, он сообщил: