Ошибка канцлера

– Хорошие подарки никогда не вредили дружеским отношениям, Гарвей. Запомните это исходное правило дипломатической жизни – оно вас никогда не подведет. А что касается Бестужева, обратите внимание, с какой непревзойденной ловкостью умеет он готовить выгодные для России союзы. Хочу напомнить – это по его совету был поддержан русскими войсками дядя наследника, Адольф Фридрих Голштинский, оказавшийся в результате объявленным наследником шведского престола. Родство со шведской короной! Подобную комбинацию непросто придумать и еще труднее осуществить.

Двор напряженно следит за первыми действиями новой императрицы. Чем обернется былое беззаботное легкомыслие цесаревны? Какие обиды она припомнит, какие счеты пожелает свести? Добродушие и всепрощение на троне – в них никто не верил, и меньше всех Бестужев-Рюмин. Но даже его Елизавета Петровна способна удивить. Да, она поручает проектирование Преображенского собора Михайле Земцову. Да, он же должен сооружать Аничков дворец – будущую резиденцию морганатического супруга императрицы А. Г. Разумовского. Ему же, Земцову, она передаст и организацию коронационных торжеств в Москве. Доверие выглядело полным. Но... но, несмотря на всю свою нелюбовь заниматься какими бы то ни было, тем более строительными, делами, проводить время над чертежами, на этот раз Елизавета Петровна делает усилие над собой. Земцовские чертежи Преображенского собора должны быть ей доставлены в Москву, чтобы на досуге, среди подготовки к коронации, она могла с ними поближе познакомиться. Формально архитектор представлял три варианта, Елизавета собиралась выбрать лучший.

Отдавая безусловное предпочтение Земцову, Елизавета делает еще один совершенно непохожий на нее шаг – устраивает род конкурса на Преображенский собор и требует, чтобы все архитекторы представили свои варианты для отбора лучшего из них. Никита Трубецкой пишет 7 сентября 1742 года подполковнику Преображенского полка графу Салтыкову (полковником полка числилась сама Елизавета): „По высочайшему ее императорского величества указу имянному повелено в Санкт-Петербурге в ново-построенных лейб-гвардии Преображенского полку солдатских слободах, где была гренадерской роты съезжая, построить церковь каменную во имя Преображения Господня, по обеим сторонам с приделами, из которых один во имя чудотворца Сергия, а другой святых Климента папы Римского и Петра Александрийского, яко в тот самый день и на том самом месте ее императорское величество изволила восприять императорский родительский престол всероссийский, о чем, уповаю, и вашему сиятельству не безызвестно. А строению той церкви рисунок, при отшествии ее императорского величества из Санкт-Петербурга в Москву, отдан мне, которой сдесь до высочайшему ее императорского величества повелению рассматриван и сочинен разными манирами от состоящих сдесь в Петербурге разных архитекторов. Планы и фасады, из которых сочиненные архитектором Земцовым ее императорское величество всемилостивейше апробовать, и по оному оную церковь с приделами строить указать соизволила. И для того ради строения по высочайшему ее императорского соизволения апробованный от ее императорского величества рисунок к вашему сиятельству в покорности моей при сем прилагаю“.

Место для строительства было на редкость неудачным. Сама местность начала застраиваться солдатскими домами уже после Петра, во время правления Екатерины I. Но только указом Анны Иоанновны от 1739 года уточнялось, что располагаться здесь должен был Преображенский полк, давший название образовавшейся слободе. Но если Петр I в каждой части новой столицы имел в виду определенное архитектурное и градостроительное решение, тем более думал об удобствах своих любимых гвардейцев, при Анне Иоанновне подобным соображением не придавать никакого значения. Собрание командиров гвардейских полков, состоявшее из принца Антона Ульриха Брауншвейгского, супруга будущей правительницы Анны Леопольдовны, начальника Тайной канцелярии А. И. Ушакова, фельдмаршала Миниха, Альбрехта и Апраксина, утвердило чертежи застройки, составленные по принципу обыкновенных прусских военных поселков неким бомбардир-капитаном фон Зиггеймом. В отношении полковой церкви решено было для упрощения дела повторить уже существовавшую церковь Сергия Радонежского у Литейного. Соответствующая комиссия от строений в 1740 году приступила под смотрением генерал-поручика Кудрявцева к работам. Теперь Елизавета Петровна не просто отменяла старое решение. В каждой мелочи нового распоряжения она подчеркивала связь Преображенского полка с ее отцом и домом, свою заботу о преображенцах и безразличие к тем затратам, которые уже были произведены. Почти растроганно, по-семейному готова вспоминать, что преображенцы с „батюшкой“ с младенческих его лет. Если Петр I отличался расчетливостью и не терпел лишних трат, его дочь искупит этот, с ее точки зрения, недостаток своей щедростью. Да и чем, кроме щедрости, может она на первых порах привлечь к себе сердца своих подданных?