Ошибка ликвидатора

В районе Каспийска, практически соединенного с Махачкалой, нас наконец-то остановили сотрудники дорожно-патрульной службы. В двух их машинах на задних сиденьях располагались дагестанские омоновцы. У меня проверили документы на «Мустанг», потом попросили открыть багажник.

Вообще-то, согласно правилам, для досмотра машины инспектор ДПС обязан предъявить ордер на обыск, выписанный судом. Но я не стал качать права и ругаться, просто показал документ за подписью заместителя начальника Генерального штаба, предоставленный мне Алевтиной Борисовной.

Инспектор посмотрел документ, засомневался и позвал старшего наряда ОМОНа. Тот тоже глянул в бумагу, а потом и на меня, словно изучая. Я был в форме спецназа ГРУ, только шлем оставил на переднем сиденье, но такой наряд мог надеть на себя любой человек.

Под внимательным и сердитым взглядом омоновца я усмехнулся и полюбопытствовал:

— Обеспечиваете проезд кортежа генерала Шарабутдинова?

— Вы о чем? — спросил капитан ОМОНа.

— Одно дело делаем, — сказал я. — Вы забудьте, что нас видели.

— С вами в машине кто?

— Напарник. Старший лейтенант Аграриев, специалист по средствам радиоэлектронной борьбы. Проверяет дорогу на наличие всяческих штучек, через которые можно активировать взрывное устройство.

Зной держал на коленях перед собой штатный планшетник и что-то в нем рассматривал. Со стороны нетрудно было подумать, что старший лейтенант работает с каким-то прибором, не знакомым омоновцам.

Это было еще одно дополнение к нашему плану. Подавление возможных радиосигналов на пути следования кортежа антитеррористический комитет республики доверил спецназу ГРУ, о чем сообщил Самокатовой майор Оглоблин. Мы легко вписались в эту схему.

Видимо, ОМОН был предупрежден о том, что спецназ ГРУ тоже задействован в системе охраны дороги. Оглоблин не стал объяснять деятелям из антитеррористического комитета невозможность обеспечения данного вида защиты. Он не сказал им о том, что в кортеж особо важных персон обычно входит машина с аппаратурой РЭБ. Она подавляет любые электронные сигналы впереди и позади колонны на определенное расстояние, вплоть до сотни метров. При этом радиоуправляемый взрыв провести невозможно. А вот искать заранее различные взрывные устройства электронная техника пока еще не умела. Но омоновцам и сотрудникам антитеррористического комитета такие тонкости были неизвестны.

Я вполне допускал наличие приборов РЭБ в колонне генерала Шарабутдинова. Только они никак не смогут помешать гранатомету «Вампир» выстрелить. Средства подавления электронных сигналов не действуют на приборы наведения на цель по лазерному лучу. Для этого требуется отдельная аппаратура, устанавливаемая, к примеру, на танках. Им вполне по силам таскать на себе такое оборудование.

Танка в колонне генерала, к счастью, не предвиделось. Хотя мы были готовы и к тому, чтобы управиться с ним. «Вампир» давал нам такую возможность.

— Понял, — сказал капитан ОМОНа и дал отмашку рукой.

Инспектор ГИБДД повторил его жест, но уже жезлом.

Я сел за руль, и мы поехали дальше.

Видимо, связь у дорожной полиции работала хорошо. Нам по пути еще трижды попадались такие вот сдвоенные ДПС. Везде на задних сиденьях располагались по три вооруженных омоновца. Генерал Шарабутдинов был, наверное, очень озабочен своей безопасностью, если за сутки до выезда уже взял под контроль всю дорогу. Но нас больше не останавливали.

Уже на месте, перед тем как произвести выгрузку, я снова вызвал на связь старшего лейтенанта Логунова.

— Как дела, Сережа?

— Командир, ты не представляешь, как это здорово! Мы только что завершили второй учебный вылет. Я взял управление на себя и посадку сам совершал. В третий раз буду садиться на гору. Жалко, что в темноте попробовать не удастся. Взлетать тоже сам буду. Ощущения непередаваемые. Даже жалею в глубине души, что в летное училище в свое время не пошел.

— Дерзай! — одобрил я. — Перед вылетом на место свяжись со мной, доложи.

— Обязательно.

Аграриев слышал наш разговор, отключил микрофон, покачал головой и заявил:

— Вот в этом весь Сережа. Восторги всегда через край бьют. Порой это его подводит, хотя сейчас не тот, кажется, случай.

Я знал, что настоящая фамилия старшего лейтенанта не Логунов, заподозрил, что в прошлой жизни его все-таки звали Сережей, но спрашивать и уточнять не стал.

Мы остановились на той самой площадке, где я должен буду перевернуть машину и висеть на ремне безопасности вниз головой. Но это произойдет лишь через сутки. Сейчас я занялся насущными делами.

Движения на горной дороге не было вообще. Тут проезжал автобус, утром в одну сторону, вечером в другую. Вот и все. Местных жителей мы не замечали. Да и аул поблизости был только один. Тот самый, куда генерал собирался ехать.

Чуть в стороне пролегала трасса Р-217 с куда более интенсивным движением. Она шла на Дербент, потом в Азербайджан и пользовалась большей популярностью у автомобилистов.