Ошибка мертвого жокея

— Нет. Я сейчас, — Барбер нырнул в отель, поднялся в свой нр. Карты лежали на комоде, стопкой, все, кроме одной, Мальты, расстеленной на кровати. Он быстро сложил карту, сунул все в конверт из плотной бумаги, спустился к автомобилю. Смит стоял на тротуаре, курил, нервно хватаясь за шляпу, которую так и норовил скинуть поднявшийся ветер, гнавший опавшие листья по плитам.

— Держи, Берти, — Барбер протянул ему конверт с картами.

Смит его не взял.

— Ты уверен, что это правильно?

— Да, уверен.

Смит по-прежнему не притрагивался к конверту.

— Я не тороплюсь. Может, подумаешь еще денек?

— Спасибо, не надо.

Какие-то мгновения Смит молча смотрел на него. Только что зажглись флуоресцентные уличные фонари и в их резком синевато-белом свете гладкое лицо Смита, оказавшееся в тени, отбрасываемой полями дорогой шляпы, словно припудрилось, а красивые глаза в обрамлении роскошных ресниц, еще больше потемнели и стали жесткими.

— Только потому, что жокей свалился на прыжке… — начал Смит.

— Возьми, а не то я выброшу их в канаву.

Смит пожал плечами, взял конверт.

— Второго такого шанса у тебя не будет, — он ласково провел свободной рукой по конверту.

— Спокойной ночи, Джимми, — Барбер наклонился к окну, прощаясь в Ричардсоном, который в удивлении наблюдал за ними. — Передай Морин мои наилучшие пожелания.

— Послушай, Ллойд, — Ричардсон открыл дверцу. — Я подумал, может, нам пропустить по паре стаканчиков. Морин ждет меня только через час, так почему бы нам не помянуть…

— Извини, — оборвал его Барбер, которому больше всего на свете хотелось остаться одному, — у меня свидание. Как-нибудь в другой раз.

Смит повернулся, задумчиво посмотрел на Ричардсона.

— У вашего друга постоянно свидания. Он очень популярен. А вот мне хочется выпить, мистер Ричардсон. Я сочту за честь, если вы составите мне компанию.

Ну… — нерешительно начал Ричардсон. — Я живу неподалеку ратуши и…

— Мне это по пути, — тепло улыбнулся Смит.

Ричардсон захлопнул дверцу. Смит шагнул к мостовой, чтобы обойти автомобиль, остановился, посмотрел на Барбера.

— Насчет тебя я ошибся, Ллойд, не так ли? — голос сочился презрением.

— Да. Староват я уже для этого дела. Хочу вовремя уйти на покой.

Смит рассмеялся, двинулся дальше. При расставании они не пожали друг другу руки. Он сел за руль, захлопнул дверцу. Барбер наблюдал, как Смит резко отъехал от тротуара, заставив таксиста ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения.

Большой черный автомобиль помчался по улице, залитой резким синевато-белым светом. Барбер вернулся в отель, поднялся в номер, лег на кровать, потому день, проведенный на бегах, всегда отнимал у него много сил.

Часом позже поднялся. Плеснул в лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться, но по-прежнему чувствовал себя разбитым. Есть не хотелось, пить не хотелось и он продолжал думать о мертвом жокее в выпачканной белой шелковой рубашке. Ему никого не хотелось видеть. Но он надел пальто и вышел в коридор, ненавидя комнату, которая осталась за закрытой им дверью.

Медленно побрел к площади Звезды. Ночь выдалась сырая, от реки поднимался туман, улицы заметно опустели, потому что все разбрелись по домам и ресторанам, обедали. Он не смотрел на освещенные витрины, зная, что ему еще долго не удастся что-либо купить. Миновал несколько кинотеатров, зазывающих зрителей окутанными туманом неоновыми вывесками. В кино, думал он, герой уже летел бы в Африку. Попал бы в Египте в несколько передряг, едва ускользнул из ловушки в пустыне, убив нескольких темнокожих людей. Над Средиземным морем у него забарахлил бы мотор, но он как мог боролся бы за живучесть самолета и потерпел катастрофу у самого берега, без особого ущерба для себя, отделавшись разве что киногеничной царапиной на лбу, и успел бы вытащить ящик с деньгами. А потом выяснилось бы, что он — агент министерства финансов Соединенных Штатов или британской разведки, который никогда не сомневается в своей удаче и в последнем кадре останется с несколькими тысячами франков в кармане. Или, если фильм будет снимать для эстетов, уже над холмами Франции он попал бы в густой туман, заблудился и, выработав топливо, вместе с самолетом рухнул на землю в языках пламени. Весь в синяках, чуть живой, попытался бы спасти деньги от огня, но сил не хватило, жар отогнал бы его от самолета и, прислонившись спиной к дереву, с почерневшим он копоти лицом, дико смеясь, он бы наблюдал, как огонь пожирает самолет и деньги, показывая тщетность человеческих устремлений и жадности.

Проходя мимо огромных афиш, Барбер кисло усмехался, прокручивая в голове возможные сценарии. Да, в кино все выглядит эффектнее думал он. Искатели приключений получают их по полной программе. Он свернул с Елисейских Полей, по-прежнему шагая, куда глаза глядят, безо всякой цели. Попытался решить, начать ли с еды или выпивки. Нога сами понесли его к «Плаза-Атене». Две недели, в течение которых его обхаживал Смит, они встречались в Английском баре «Плаза-Атене» едва ли не каждый вр.

Он вошел в отель, спустился в Английский р. Войдя в зал, сразу заметил сидевших в углу Смита И Ричардсона.