Ошибка просветления

У. Г.: Больше, чем генетика: генетика лишь часть этого. Сознание — очень мощный фактор в переживании каких–то вещей, но никто не способен понять содержание всего — оно слишком обширно.

В: Как мы можем способствовать функционированию желез?

У. Г.: В одном я против медицинской науки. Видишь ли, само желание понять человека основано на том, чтобы контролировать его, — вот почему я не совсем заодно с ней. Когда вы сможете контролировать эндокринные железы, вы измените личность человека; промывание мозгов перестанет для вас быть необходимостью. Промывание мозгов — весьма усовершенствованный процесс. Если бы природе позволили идти своим путём, каждый бы стал уникальным цветком. Почему в этом мире должны быть только розы? Зачем? Полевой цветок или одуванчик столь же красивы и столь же важны в мироустройстве. Почему должны быть только цветы жасмина, розы или ещё какие–то? Итак, есть возможность перемены, но внезапной, а не постепенной. Это должно произойти очень неожиданным и взрывным образом, чтобы разрушить всё.

В: В индивидууме?

У. Г.: В индивидууме. В этом нет никакого социального содержания, никакого религиозного содержания, никакого мистического содержания — нет ничего такого. Может быть, оно воздействует на человеческое сознание в целом — но это всего лишь предположение — я не могу ничего об этом сказать — всё, что я говорю, находится в области предположений. Но оно должно влиять — есть только один ум, только одно сознание — всё, что происходит здесь, не может не влиять, но эффект его будет микроскопичен.

В: Как содействовать этому, не контролировать людей, но получить эти результаты?

У. Г.: Нет, вся мотивация там — изменить всё в целом. Интересующий тебя вопрос «как» подразумевает изменение. Почему ты хочешь понять? Я не говорю, что тебе не следует понимать, но мотивация твоего понимания — в том, чтобы вызвать изменения. Это часть нашей культуры. Культура требует этого.

Понимаешь, здесь происходит постоянная борьба. Это борьба между тем, что пытается выразить себя по–своему, и культурой, мешающей этому. Возможно ли, есть ли какой–то способ для тебя избавиться или освободиться от мёртвой хватки этой самой культуры? Можешь ты сделать это путём какого–то волевого акта с твоей стороны? Ты ничего не можешь добиться своим хотением; это должно просто случиться. Вот почему я говорю, что оно беспричинно.

по–видимому, это происходило с некоторыми людьми в нашей истории. Каждый выражает эту уникальность по–своему, и это зависит от его окружения. Это выражение данного окружения. Но если такая штука должна произойти сегодня с любым человеком… Это должно происходить, так как природа время от времени своим собственным способом выдаёт некий цветок, законченный продукт человеческой эволюции. Законченный продукт человеческой эволюции не может быть использован как модель для создания другого такого же. Если она выдаёт один цветок, это всё, понимаешь; его нельзя сохранить. Ты не можешь законсервировать его аромат, потому что если ты его законсервируешь, он будет вонять. Эволюционный процесс, или движение (назови это как угодно), не заинтересован в использовании того, что он создал, как модели для дальнейшего творения; у него есть своё собственное творение.

Очень сложно ответить на вопрос, который ты задаёшь, потому что на него нет ответа. «Как» должно уйти — это единственный способ. «Как» должно уйти, потому что «как» подразумевает, что есть некий способ, некий метод, техника, будто есть нечто, что ты можешь сделать, чтобы вызвать это тотальное изменение твоей химии, эту алхимию. Но любой подобный метод побеждает свою цель. Когда ты оказываешься в ситуации, где невозможно найти ответ на этот вопрос, в этот момент может что–то произойти, в этот момент запускной аппарат, который здесь есть, помогает запустить всё это. Когда вопрос «Как?», освобождённый от желания понять или вызвать изменение, остаётся там… То, что ты видишь, это мысль, а мысль — это в итоге вибрация. Она имеет встроенную атомную структуру: в этой мысли вкраплен атом. И когда эта мысль не может двигаться, когда она не может сделать никакого движения в каком–либо направлении, тогда с этой мыслью что–то должно произойти.