Ошибка просветления

По-видимому, это происходило с некоторыми людьми в нашей истории. Каждый выражает эту уникальность по-своему, и это зависит от его окружения. Это выражение данного окружения. Но если такая штука должна произойти сегодня с любым человеком… Это должно происходить, так как природа время от времени своим собственным способом выдаёт некий цветок, законченный продукт человеческой эволюции. Законченный продукт человеческой эволюции не может быть использован как модель для создания другого такого же. Если она выдаёт один цветок, это всё, понимаешь; его нельзя сохранить. Ты не можешь законсервировать его аромат, потому что если ты его законсервируешь, он будет вонять. Эволюционный процесс, или движение (назови это как угодно), не заинтересован в использовании того, что он создал, как модели для дальнейшего творения; у него есть своё собственное творение.

Очень сложно ответить на вопрос, который ты задаёшь, потому что на него нет ответа. «Как» должно уйти — это единственный способ. «Как» должно уйти, потому что «как» подразумевает, что есть некий способ, некий метод, техника, будто есть нечто, что ты можешь сделать, чтобы вызвать это тотальное изменение твоей химии, эту алхимию. Но любой подобный метод побеждает свою цель. Когда ты оказываешься в ситуации, где невозможно найти ответ на этот вопрос, в этот момент может что-то произойти, в этот момент пусковой аппарат, который здесь есть, помогает запустить всё это. Когда вопрос «Как?», освобождённый от желания понять или вызвать изменение, остаётся там… То, что ты видишь, это мысль, а мысль — это в итоге вибрация. Она имеет встроенную атомную структуру: в этой мысли вкраплён атом. И когда эта мысль не может двигаться, когда она не может сделать никакого движения в каком-либо направлении, тогда с этой мыслью что-то должно произойти.

Есть только одна мысль: «Как?» Этот организм заинтересован в одном вопросе: «Как отбросить всё это рабство, как избавиться от удушающего влияния культуры?» Это единственный вопрос, который есть у этого организма — не в виде слова, не в виде мысли, — весь человеческий организм является этим вопросом. Не знаю, понятно ли я выражаюсь. Это тот вопрос, который бьётся, пульсирует в каждой клетке, в самом мозге костей, пытаясь освободиться из этой мёртвой хватки. Это один вопрос, одна мысль. Это спаситель. Этот вопрос обнаруживает, что он не может найти ответ, что этот вопрос ничего не может сделать, и тогда он взрывается. Когда ему некуда двигаться, нет пространства, происходит «взрыв». Этот «взрыв» сродни ядерному взрыву. Он разбивает беспрерывность мысли.

На самом деле беспрерывности мысли не существует, так как мысли — это разорванные, изолированные вещи; но что-то их связывает. То, что вы называете «своим я», или «центром», иллюзорно. Я могу сказать, что оно иллюзорно, потому что именно знание, которое у вас есть о «своём я», создаёт «я», когда вы смотрите на себя. Так что все разговоры о «самопознании» или «знании своего я» не имеют для меня никакого смысла. Это всё находится в рамках знания. Оно само себя водит за хвост.

Так вот, эта беспрерывность заканчивается, и мысль попадает в свой естественный ритм. Тогда она не может связываться. Связь прерывается, и как только она прервалась, с ней покончено. Тогда мысль взрывается не однажды; каждый раз, когда возникает мысль, она взрывается. Это как ядерный взрыв, понимаешь, и он потрясает всё тело. Это нелегко; это конец человека — такое потрясение взрывает каждую клетку, каждый нерв твоего тела. Я тогда прошёл через ужасную физическую пытку. Не то чтобы ты испытывал этот «взрыв»; ты не можешь испытать «взрыв», но его последствия, «осадки», это то, что меняет всю химию тела. Тогда мысль больше не может связываться: постоянная потребность испытывать что-то прекращается.

В.: Есть ли кто-то или что-то, наблюдающее этот процесс?

Ю.: Этот кто-то, эта искусственная, иллюзорная идентичность разрушена. Тогда, понимаешь, и даже сейчас, тут нет никого, испытывающего чувства, думающего мысли, говорящего речи; это чистый и простой компьютер, функционирующий автоматически. Компьютер не интересуют ни твои вопросы, ни мои вопросы. Компьютер не интересуют попытки понять, как этот механизм работает, так что все эти вопросы, которые мы имеем в результате нашего логического и рационального мышления, больше не действительны; они потеряли свою значимость.

Итак, механизм работает автоматически, но с удивительной разумностью. Он знает, что хорошо для него. Не называйте это «божественным»; есть удивительная, чрезвычайная разумность, которая руководит механизмом человеческого тела, и она заинтересована в защите. Всё, что она делает, она делает для защиты его выживания — это всё, что её интересует.