Ошибка просветления

Ты не накапливаешь опыты. Если ты хочешь испытать одну вещь, вся серия тайн тут как тут, стучится в твою дверь. Это вовсе не опыт. Тебя интересует получение опыта абсолютной реальности, истины, Бога и бог знает чего; но тебе бесполезно пытаться испытать то, чего ты испытать не можешь. Это не означает, что оно по ту сторону структуры переживаний — «Это нечто, чего я не могу описать, чего я не могу…» — понимаешь, не вся эта ерунда; структура переживаний заканчивается. Если ты не распознаёшь то, на что ты смотришь — этот цветок как цветок, эту розу как розу, — это означает, что тебя там нет. Что ты такое? Ты не что иное, как пучок всех этих опытов, знания, которое у тебя есть относительно них.

Я вижу, и я не знаю, на что я смотрю. Мои органы чувств действуют на своей пиковой мощности, но всё-таки ничто внутри меня не говорит: «Это зелёное. Это коричневое. У тебя белые волосы. Ты носишь очки…» Знание, которое у меня есть о вещах, остаётся на заднем плане, оно не действует. Так что «Я пробуждён? Я сплю?» — у меня нет никакого способа знать это самому. Вот почему я говорю, что в этом сознании полностью отсутствует любое разделение на состояния бодрствования, сновидения и глубокого сна. Это можно назвать «турия» (используя ваш санскритский термин) — не трансцендирование этих вещей, а абсолютное отсутствие этого деления.

В.: В вашем мире нет снов?

Ю.: В некотором смысле вся жизнь подобна грандиозному сну. Я смотрю на тебя, но на самом деле я ничего не знаю о тебе — это сон, мир сна — в нём нет никакой реальности. Когда структура переживаний не манипулирует сознанием (или как вам угодно это назвать), тогда вся жизнь становится грандиозным сном с точки зрения опыта; не с этой точки зрения здесь; но с твоей точки зрения. Понимаешь, ты придаёшь реальность вещам — не только объектам, но также чувствам и переживаниям — и думаешь, что они реальны. Когда ты не переводишь их в понятия твоего накопленного знания, они не являются вещами; ты на самом деле не знаешь, что это такое.

В.: Итак, это состояние незнания похоже на жизнь во сне?

Ю.: Для тебя. В отношении реальности, которую ты придаёшь вещам, ты бы назвал это состояние незнания «сном». Я действительно даже не знаю, жив я или мёртв.

Здесь больше нет такой вещи, как реальность, не говоря уже об абсолютной реальности. Я функционирую в мире, как будто я принимаю реальность всего так, как вы принимаете его. Например (я всегда это спрашиваю), возможно ли для тебя испытать трёхмерное пространство, в котором ты функционируешь? Нет. У тебя должно быть знание — длина столько-то футов, ширина и высота столько-то футов. Как ты можешь испытать трёхмерное пространство, кроме как посредством знания? Так что даже это нельзя испытать — не говоря уже о четвёртом измерении — мы действительно не знаем о нём. И я могу сказать, что стены для меня не существуют, в том смысле, что нет непосредственного опыта стены вон там. Это не означает, что я не стукнусь о стену, когда пойду в том направлении. Это как течение воды: когда она встречает препятствие, есть действие — они либо переливается через него, либо идёт в обход. И это действие возможно только тогда, когда знание, которое есть на заднем плане, включается в работу — тогда происходит действие. Но здесь и сейчас, когда я начинаю идти в том направлении, нет и речи о препятствии или чём-то другом там.

Видишь ли, если я употребляю слово «материя», то не в том смысле, в каком его используют учёные. (трогает ковёр) Есть контакт. Умный человек спрашивает: «Откуда ты знаешь, что есть контакт?» Этот контакт есть осознание, ты можешь сказать. Но в тот момент, когда ты говоришь, что он твёрдый, ты придал ему твёрдость; а иначе, твёрдый он или мягкий? Можешь ты непосредственно это испытать? Я не знаю, язык вводит в заблуждение. Если я использую слово «непосредственно», ты думаешь, что есть непосредственный способ испытать что-либо. Итак, когда я употребляю слово «непосредственно», я имею в виду, что ты вообще ничего не можешь испытать. Когда я говорю о «панорамном зрении», это не значит, что я могу испытать это панорамное зрение; я хочу сказать, что ты не можешь этого. Не пытайся испытать то, о чём я говорю. Я не могу испытать этого, ты не можешь испытать, никто не может. Тогда почему мы говорим об этом? Потому что ты там, а я здесь.

В.: Если только вам не надо успеть на поезд или что-то типа того, вы живёте в настоящем моменте?

Ю.: Обманчиво было бы называть это «жить от момента к моменту». Ты никогда не можешь уловить это — жить от момента к моменту — это никогда не может стать частью твоего сознательного существования, а тем более твоего сознательного мышления.