Ошибка разбойника (СИ)

— Тем более буду, — твёрдо ответил идальго. — В прошлый раз грабители вели себя сдержанно, а в следующий могут от безнаказанности распоясаться. Впрочем… — отставной лейтенант улыбнулся: — у них в Тагоне наверняка есть соглядатаи, и они выбирали самые богатые и хуже защищённые группы. А мы выручку почти всю потратили на инструменты и новые семена. Попробуем выращивать полбу, она устойчивей к засухе, но уж, конечно, не лён.

— Я сегодня отправлю с вашими крестьянами двух стражников, а завтра сам со своими людьми провожу вас с дочерью. Не возражайте, идальго, прошу вас. Мы не виделись столько лет, я всё равно хотел навестить вас. Поужинаем вместе, поговорим.

Сеньор Рамирес заколебался.

— Моя родственница будет рада, если мы у неё побудем немного подольше. Всё-таки…

— Вот и отлично! — просиял комендант. — Не желаю слушать ни слова против!

— А я, — встрял дон Стефано, — охотно угощу всех вас, сеньоры, в таверне, как младший в нашей компании.

— Что ж… я как чувствовал, что нужно придержать бочонок молодого вина из Хетафе.

Дон Бернардо успел рассказать своему другу, что дон Стефано ухаживает за его дочерью, поэтому идальго перестал беспокоиться из-за возможных нечестных намерений кабальеро в отношении Инес и не отменил заранее условленное с доном Фадрике выступление девушки на ипподроме. Сейчас отец Инес не видел ничего дурного в любезности сына своего давно умершего сослуживца. Сеньоры договорились встретиться через два часа в таверне и разошлись каждый по своему делу.

***

Главной заботой дона Стефано стала встреча с местной сводней, заправлявшей борделем. По его распоряжению слуга усадил женщину на дальней скамейке в храме и велел ей не оборачиваться. В суматохе ярмарки непотребной женщине было возможно остаться неузнанной, одевшись вдовой и набросив на лицо покрывало.

Никто не обратил внимания ни на якобы молящуюся пожилую сеньору, ни на кабальеро, преклонившего колени недалеко от неё.

Дон Стефано, делая вид, что читает молитву, тихо заговорил:

— Из-за ярмарки у вас посетителей больше обычного. Мне нужно, чтобы вы любыми путями завлекли… — дон Стефано назвал имена кабальеро, на ипподроме заглядывавшихся на Инес, — а затем устроили облаву на ваше заведение, чтобы к утру весь город знал, где эти сеньоры провели ночь.

— Но… среди них есть скромные молодые сеньоры… Прапорщик…

Кабальеро нетерпеливо прервал её:

— Я сказал — любыми путями! Хоть опоите, хоть сонного зелья пусть им подсыплют за ужином, хоть позовите на помощь, ваши люди их оглушат, а потом к вам притащат. Придумайте способ, люди вашего ремесла изобретательны. Плачу пятьдесят золотых сейчас, пятьдесят, когда исполните, что я сказал.

Деньги превышали выручку борделя за несколько ярмарок, но сводня потребовала:

— Двести! Сто и сто.

— Хорошо, — раздражённо бросил ей дон Стефано, не видя смысла тратить время на торг.

15. Молодое вино

Вечером четверо мужчин собрались в той же таверне, где пообедали. Заказав ужин, сеньоры решили для начала отведать вина из Хетафе. Дон Стефано, по своему обыкновению, тайно распорядился подавать ему разбавленное — слуги в тавернах, если им хорошо заплатить, проявляют ловкость не хуже фокусников. Однако идальго помешал его плану.

— Сегодня, друзья, буду у нас виночерпием! За встречу мы уже пили, теперь тост за наших близких.

Осторожно глотнув, дон Стефано нашёл вино превосходным и довольно лёгким. Он хотя знал о коварстве молодого вина, но подумал — вино из Хетафе, даже неразбавленное, не заставит его потерять голову.

Дон Бернардо, осушив свой бокал, довольно цокнул языком.

— Отличное вино! В прошлый раз вы угощали меня выдержанным. Прошло десять лет, а я помню!

— Вы приезжали с семьёй, наши мальчишки удрали в горы и вернулись утром. Бедная донья Клариса ужасно переволновалась.

— Сеньоре Тересе пришлось её успокаивать, хотя у самой сердце было наверняка не на месте.

В разговор вступил дон Фадрике:

— Помню, Алонсо, как отец меня выдрал после нашей с тобой такой же проделки.

— Мой меня за то, что забыл, какой у тебя строгий отец, — друзья наедине были на «ты» и расслабились за вином, затем идальго обратился к дону Бернардо. — Жена, когда вы приехали, беспокоилась, что донья Клариса успела привыкнуть к удобствам городской жизни.

Красный от вина комендант расплылся в улыбке:

— Супруга была только рада вспомнить походное время, я больше за дочь переживал — она к тринадцати годам стала настоящей барышней.

— А пришлось её вместе с Инес снимать с вишни! — расхохотался идальго. — До чего обе перемазались вишнёвым соком!