Ошибка разбойника (СИ)

В голове дона Стефано уже созрел план избавления от всех наметившихся поклонников сеньориты Инес разом. В Тагоне он, готовясь к налёту, затем желая проследить за аферой со льном, оставил своих соглядатаев, а теперь решил привлечь их к личным делам. Самому расторопному велел разыскать хозяйку местного борделя, вручить ей несколько золотых и устроить встречу с ней в храме таким образом, чтобы женщина не увидела дона Стефано. Понимающую ухмылку негодяя пришлось оставить без внимания.

Отдав распоряжения, кабальеро присоединился к своим почтенным знакомым, благо у него имелся благовидный предлог по-прежнему держаться их общества — лошади. Подойдя ближе, разбойник услышал, что разговор перешёл на тагонский лён. Дон Бернардо спросил, что об этом думает его друг, а идальго ответил:

— Я уже не в том возрасте, когда играют мыльными пузырями.

— Вот как? — почтенный комендант огорчился. — Я радовался, что субсидии от казны направлены на благое дело.

— Вспомните историю ландрийских тюльпанов. Вся страна в те годы сходила с ума, сколько людей последнее отдали за цветочные луковицы, а потом пошли по миру!

— Идальго, тюльпаны всяко ведь блажь. А тут — лён!

— Тюльпаны в Ландрии, по крайней мере, растут, а лён в Эспании — не поверю, пока не увижу.

Дон Бернардо задумался.

— Пожалуй, это можно устроить.

Чертыхнувшийся про себя дон Стефано счёл нужным вмешаться в беседу:

— Разве участки и прядильни не проверяют королевские инспекторы, как обычно при выделении средств из казны?

— Хотел бы надеяться, что инспекторы не профаны, — буркнул идальго. — Я ещё мог бы представить пробное выращивание льна, но не в таком количестве, под которое выписывают бумаги на долю в доходах.

— Вы не советуете их покупать? — мимоходом осведомился капитан Фадрике Морено.

— Отчего же? Если у вас есть деньги, которые не жаль потерять, то рискните — вдруг успеете продать документы прежде, чем пузырь лопнет.

— Умеете вы воодушевить, идальго, — слабо усмехнулся меланхоличный капитан.

— Надеюсь, вы, дон Стефано, не впутались в эту затею, и вас в Тагону привели другие дела, — разговор о льне, похоже, надоел сеньору Рамиресу.

— Я имел честь выполнить поручение губернатора и проводил бывшего следователя инквизиции Сегильи от границ нашей провинции почти до столицы. В Tагону завернул на обратном пути посмотреть тяжеловозов.

— Вы уже знаете, кого назначили новым следователем? — оживился дон Бернардо. — Дона Себастьяна де Суэда, младшего сына барона.

— Неужели? — идальго казался очень удивлённым. — Не думал, что кто-либо из де Суэда пойдёт на службу в инквизицию.

— Едва ли кто посмеет сказать, что служба в святом суде порочит честь дворянина, — колко ввернул дон Стефано.

— Трудно представить, что из этого выйдет, — честная, будто вырубленная топором, физиономия дона Бернардо застыла. — Надеюсь, сын дона Эстебана будет более осторожен с обвинениями в колдовстве, чем его предшественник. Я уверен, что две сожжённые полгода назад женщины были ни в чём не повинны.

— Помню, — угрюмо откликнулся идальго. — В то же время моя тёща получила известие о гибели сына в колониях. Я хотел отправить Инес в Сегилью, побыть с бабушкой хотя бы несколько месяцев, но тёща решительно воспротивилась.

— Его светлость был очень расположен к сеньору Франсиско и огорчён его отъездом, хотя принципы святого суда неизменны и едва ли дон Себастьян преподнесёт сюрпризы, — разбойник состроил самое благонамеренное выражение лица.

Ответом ему стал беззаботный смех идальго и улыбка дона Бернардо. Кажется, улыбнулся даже витающий в облаках или мыслях о своих лошадях дон Фадрике.

— Де Суэда на всю Эспанию славятся эскападами, так что озабоченность губернатора неудивительна. Бьюсь об заклад, дон Себастьян, как сын своего отца, устроит что-нибудь, чего никто не будет от него ожидать.

Разбойник насторожился:

— Какие выходки могут быть при расследовании колдовства?

Идальго ответил с той же беспечностью:

— Колдовства, ереси и измены. История тагонского льна — сущая ересь, может, дон Себастьян ею займётся?

— Вы серьёзно? — позабыв подобающие высокородному дворянину манеры, дон Стефано вытаращил глаза.

— Почему бы и нет? Боюсь, людей здесь облапошивают похлеще, чем с поддельными реликвиями на ярмарках…

При всей несуразности слова сеньора Рамиреса сильно обеспокоили разбойника. Он уже чувствовал — пора сворачивать дело, ограничившись полученными доходами, но трудно остановиться, когда золотые горы мнились всё выше и выше. Шутливые слова пожилого дворянина дон Стефано решил счесть знаком судьбы и ликвидировать предприятие как можно скорее, поэтому мысленно поблагодарил собеседника.

А тот продолжал:

— …Мы должны засветло вернуться в Хетафе, нам скоро пора прощаться.

— Так жаль! — воскликнул искренне огорчённый дон Бернардо. — Быть может, вы с дочерью хоть на день задержитесь в Тагоне?

— Я не могу оставить односельчан, тем более после недавних нападений. У нас несколько ружей, но слаженности у крестьян никакой.

— Вы будете сопротивляться разбойникам? Но ведь с вами сеньорита Инес! — был поражён дон Стефано.