Ошибка разбойника (СИ)

Алькальд ушёл, а идальго, собираясь в дорогу, подумал, какие странные предложения он получал. Когда Инес родилась, селение процветало. В Хетафе жили несколько дворянских семейств, к ним приезжали друзья и родня. Приданое, небольшое, но достаточное для брака с молодым человеком равного с Инес положения, Рамиресы надеялись накопить, когда девочка повзрослеет. Первая беда случилась лет пятнадцать назад: инквизиция Сегильи стала преследовать травниц. Мать Тереситы, во время войны заслужившая уважение за безвозмездную помощь раненым, вынуждена была отдать всё, что у неё было, дабы о её прежнем занятии не вспоминали. Зять для этой же цели вернул скромное приданое любимой супруги и переслал тёще часть собственных сбережений. Всё-таки хотя немало приходилось тратить на обучение и воспитание детей, к началу оспы идальго скопил для Инес около двух тысяч дукатов, но всю сумму отдал в долг односельчанам на уплату налогов. Надежда вернуть свои деньги становилась всё эфемернее. Девушка стала считаться совсем бесприданницей.

Инес не исполнилось шестнадцати лет, когда её руки попросил старый знакомый Рамиресов, годившийся сеньорите не в отцы, а в дедушки. Он без обиняков заявил:

— Мне недолго осталось, хочу порадоваться напоследок. Наследников нет, всё жене отпишу. Не сомневайтесь, в брачном контракте оговорю вдовью долю, комар носа не подточит.

— Простите, дон Гонсало, эту радость я вам не доставлю.

— Вы, Рамирес, всегда говорили, что мнение женщины о супружестве следует принимать во внимание. Не хотите ли спросить свою красавицу, что она думает о новых платьях, серёжках и туфельках?

— Извольте, — идальго позвал дочь и отрывисто ей сказал: — Инес, дон Гонсало предлагает тебе стать его богатой вдовой.

— Вдовой? — девочка растерялась. — Но… Я не хочу, чтобы вы умирали, сеньор, вы всегда были ко мне добры!

Несостоявшийся жених вздохнул, видимо, вспомнив, как катал малютку Инес на плечах и кричал «И-го-го!»

Вскоре дон Гонсало женился на молоденькой дочке соседей, которая овдовела меньше чем через год. Юная сеньора теперь жила в Тагоне и воротила нос от Рамиресов, когда они приезжали в соседний с их селением городок. В первый раз удивлённые отец с дочерью переглянулись, но не стали ничего обсуждать. Обоим стало жаль молодую вдову, несмотря на окружавшую её роскошь и толпу поклонников.

29. Хумесильо

По дороге домой отставной лейтенант размышлял, какие слова он должен сказать дочери, чтобы она уяснила, насколько опасен добивающийся её кабальеро. Главное — идальго отлично понимал, что дон Стефано умеет производить впечатление на женщин, и если до сих пор Инес была к нему, кажется, равнодушна, её мнение о роскошном для деревенской глуши поклоннике в любой миг может перемениться. Предосторожности, которые отец способен предпринять для защиты чести обожаемой дочери, окажутся тщетными, если против них восстанет юное сердце красавицы-сеньориты.

Войдя в дом, сеньор Рамирес ласково поцеловал своё сокровище, а поужинав и отдохнув, завёл с девушкой разговор:

— Инес, нам следует поговорить о доне Стефано.

— О доне Стефано? — девушка изумилась. — Что о нём говорить? Он хочет меня соблазнить, а жениться — на дочери дона Бернардо.

— Рад, что ты понимаешь его намерения, только немало девиц надеялись, что их красота заставит поклонника безоглядно влюбиться и забыть про расчёты.

— Только не дона Стефано! — улыбнулась Инес, потом напряглась. — Папа, почему ты затеял такой разговор? Ты что-то подозреваешь?

«Я уверен, этот человек — отъявленный негодяй!» — подумал отец про себя, вслух же сказал как можно ровнее:

— Главное не то что я о нём думаю, а что думаешь ты.

Инес широко открыла глаза. Давно не видела она отца таким взволнованным, несмотря на показное спокойствие.

— Папа…

— Смотри не на меня, а в окно! Я не могу вложить в твою голову свои мысли, попробуй представить этого человека, каким ты его помнишь, его манеры, как он разговаривает, смотрит на тебя, чего ты от него ожидала, чем он тебя пугал, возмущал, какие слова для тебя свидетельствовали о его нечестных намерениях…

Всё ещё недоумевая, Инес послушно села лицом к окну и попыталась представить дона Стефано, но прежде на ум ей пришли другие воспоминания. Сперва девушка стала думать о матери, слывшей первой в округе красавицей и как будто стеснявшейся своей красоты.

На сеньору Тересу заглядывались, даже когда она стала матерью троих детей, младшей из которых исполнилось двенадцать лет. Мужчины при ней затихали, искали взгляда её кротких глаз, но никто, кроме мужа, не мог надеяться на внимание дамы. Инес помнила, что мама была тем холоднее со своими поклонниками, чем откровеннее они выражали своё восхищение. Невольно и ярко всплыл в памяти страшный день, когда девочка поняла — у неё больше нет смелого весёлого брата и ласковой мамы, а её сильный и храбрый отец, раздавленный горем, сидит без слов и движения, обхватив голову руками. Папа откликнулся на зов Инес, поцеловал её несколько раз, потом положил руки на худенькие детские плечи, слегка отстранил дочь и сказал, глядя в глаза: