Уже совсем скоро передо мной был рисунок, иллюстрирующий ранее описанное казино, в котором, стоя рядом с рулеткой, улыбался какой-то рогатый чёрт. Улыбка добрая, сам он явно не хотел зла и лишь желал весело провести время, но факт оставался фактом — это был самый что ни на есть натуральный рогатый хитрожопый Чёрт из какой-то горящей задницы.
Как-то у меня в голове слабо укладывалось то, что рогатого демона, который явно собирается кого-то кинуть в месте, где люди теряют последние деньги, можно подать так невинно и наивно.
Была в этом какая-то своя извращённая красота, притягивающая меня и буквально вынуждающая всё слегка…
— И как это должно убедить меня в чём-то? — пробормотал я скептично, рефлекторно выхватив карандаш у девочки.
Она и не думала сопротивляться.
Образ демона начал преображаться. Добрая и весёлая улыбка стала более хитрой, ублюдской. Глаза сузились, став более хищными. Рога удлинились и заострились, появилась незримая давящая атмосфера, сигнализирующая, что хорошей концовки можно не ждать, если в казино не наведается инквизиция. За демоном последовало и всё остальное казино. Тут и там добавлялись детали, омрачающие картину, в особенности абстрактные образы людей, потерявших всё. Кто-то — кричал, кто-то — плакал, чей-то взгляд был просто пустым, иллюстрируя последний день человека.
Она воплощала вдохновляющие меня пейзажи, которые я искажал и извращал. Каждый раз.
Голос Редди, раздавшийся у меня в голове, заставил меня мысленно закатить глаза и буквально задавить чужое сознание в голове.
К сожалению, меня ждал ещё долгий путь развития столь специфического навыка.
Сэнди, смотря на то, как я в очередной раз испоганил её художества, довольно сощурилась. Девочка последовательно поиграла бровями, мол, как ты после собственных доработок можешь ещё в чём-то сомневаться?
Я улыбнулся.
— И как в твоём сне называлось это
Сэнди выхватила у меня из рук карандаш, прямо на наших художествах написав: «Спящий Ангел».
Принял.
Мы с Чарльзом сидели в черной служебной машине, сливавшейся с десятками других машин. Несмотря на то, что время было поздним и шёл слабый дождь, улица была очень оживлённой. Тут и там ходили люди, горели разноцветные огни. Улица дышала какой-то беззаботной жизнью, и даже валявшиеся неподалёку бомжи скорее дополняли атмосферу Лос-Анджелеса.
Запах же дури, буквально пропитавший воздух, лишь добавлял особой калифорнийской перчинки.
— Приятель, после этого дела мы пойдём к местным достопримечательностям, — закурил я, выпустив дым в окно. — Может быть даже встретим какую-то знаменитость. Сделаем несколько совместных фото, затем заскочим в какой-нибудь…
— Не кури в моей машине, демон, — закашлялся Чарльз, перебив меня.
— Это фальшивая сигарета.
— Как-будто для меня есть какая-то разница, — поморщился нуарный стиляга. — Лучше воплоти себе молочный шейк.
— Но он получается безвкусным.
Бровь Чарльза дёрнулась.
— А эта дрянь?..
Я задумчиво взглянул на сигарету в своей руке.
— Чарльз, дружище, ты как будто не знаешь, что здесь важен сам процесс, а не вкус.
В динамиках раздался слабый смех.
Настроение тут же удивительным образом улучшилось и ухудшилось одновременно. И не только у меня. Хотя, как мне иногда кажется, у моего вынужденного напарника оно может только портиться.
— Я уже много раз тебе говорил, что никакой не детектив, Тейлор.
Чёрно-белая женщина прижилась у нас лучше, чем могло показаться на первый взгляд. Даже её речь, вопреки прогнозам, стала заметно менее «нуарной» и начала напоминать больше просто неприкрытое издевательство. Вопрос то ли её адаптивности, то ли её уникальности, то ли… В принципе, плевать.
С мрачным лицом я сделал ещё одну затяжку.
Роковая нуарная женщина, которую и приглашать куда-то в двенадцатилетнем теле пока бесполезно. В контексте глобальной ситуации, дожить хотя бы до физических шестнадцати лет будет уже неплохим результатом.