Ошибка Заклинателя

Эмма тут же послушно наклонилась вперед и прижалась губами к светловолосой макушке. Потом, прежде чем руки Урмана сомкнулись на ее талии, вскочила и схватила стол с противоположной стороны, чтобы помочь Дагерану. Тот поднял брови в протесте, но капитулировал перед жалобным взглядом Эммы и они вместе вернули стол на место.

Она ужасно хотела спросить об Эрике, но никак не могла набраться смелости. Бастинар сказал, что он в порядке и этого должно быть достаточно. Она не может надоедать братьям в такое время.

Урман с показным стоном поднялся на ноги и присоединился к Эмме и Дагерану. Они молча приводили в порядок дом, поднимали черепки, оттирали стены и пол.

В очередном мятом покрытом гарью куске металла Эмма узнала часы работы Урмана и не выдержала:

— Сами они злобные твари! Ненавижу!

Бастинар обернулся, прищурился и бесстрастно заметил:

— Нелегко быть проигравшей стороной, сестренка. Учит смирению. Горы Баолян не выдержат очередной войны, им бы перезимовать без потерь. Если бы один из нас оказал сопротивление, это сразу бы раздули в провокацию и новое нападение. Поэтому мы должны уметь терпеть.

Эмма судорожно вздохнула, вытерла выступившие слезы.

— Я тут подумала… Если вы все равно не можете передать деньги на север в ближайшее время… Будет ли возможным одолжить их на месяц? Тогда мы сможем намного быстрее наладить производство… Я хотела сказать… Не могу подобрать слова…

Бастинар мягко улыбнулся. На его вечно скучающем лице эта улыбка выглядела как свежий распустившийся цветок. Дагеран тоже невольно заулыбался в ответ.

— Сестренка, я никому не могу доверить эти деньги. Никому, кроме тебя. Распоряжайся ими, как считаешь нужным. Этот брат тебе полностью доверяет.

Эмма ахнула и закусила губу. Если добротой можно убить, кажется, только что Бастинару это удалось.

— Эти сволочи еще желчью изойдут от зависти к вам! — пробормотала она, любовно поглаживая мятый бок побитых часов.

Раз Эмма нашла силы заговорить, то она задала мучивший ее вопрос:

— А где… Где же Эрик? То есть, второй брат.

Урман нервно дернул головой:

— Сестренка дала ему имя? Вот дурацкий счастливчик… Придумай же имя и мне!

Эмма с укоризной покачала головой. Только в себя пришел и опять за старое. Она взяла в руки метлу и принялась подметать пол.

Дагеран дернул в смущении плечами и сделал жест Урману замолчать.

— Сестренка, второй брат потерял лицо. Ему требуется немного времени провести в одиночестве.

— У него что-то с лицом? — испугалась Эмма. — Где он?

Братья тихо беззлобно засмеялись над ее реакцией. Эмма смутилась, но все равно подошла к двери в задний двор и украдкой выглянула наружу в темноту. Она помнила о том, что отныне не стоит рисковать и выходить. Этот мир что-то навсегда сломал в ней. Кажется, раньше ей казалось, что жизнь — безопасна.

Видимо, Эмма выглядела очень жалостливо с вытянутой шеей, цепляющаяся за метлу до белых костяшек. Вскоре послышался тихий голос Эрика из-за кустов во дворе.

— Скоро рассвет, сестренке лучше отдохнуть. Вы приготовили ей кровать?

18.5

Из открытой двери пахнуло ночной свежестью и Эмма не выдержала.

— Эрик ты прячешься? — удивленно спросила Эмма. — Там холодно! — Эмма обернулась к братьям и спросила, не в силах скрыть беспокойство. — Он ранен? Ему нужна помощь?

Дагеран отвернулся, Урман опустил голову и даже Бастинар отвел глаза. Эмма вся сжалась от догадки, ей стало невыносимо стыдно.

— Это из-за меня, да? Эрик, эта сестра уйдет, я сделаю все, что пожелаешь. Только пожалуйста, побереги себя, — ее голос сел и она закончила почти шепотом. — Прошу тебя…

Эмма вручила метлу Бастинару и удалилась в разгромленную комнату Эрика. Руки требовали занятости, и она принялась приводить в порядок валяющиеся шестеренки, болты, детали и складывать в аккуратные кучки. Она корила себя за то, что не спросила сразу об отсутствии Эрика. Эмма остро чувствовала, что горец хотел избежать встречи с нею. Но по какой причине? Что она сделала не так?

Слишком чужая, слишком глупая. Эмма чувствовала, что любой поступок оборачивается против нее.

На самом деле, схожее чувство потери сковало ее в первые дни в Нью-Йорке, когда не нашлось места в общежитии и она оказалась на улице с двумя чемоданами и копейками в карманах. В дешевом хостеле, где Эмма остановилась на ночь, украли один чемодан с теплой одеждой и документы. На вторую ночь, Эмма решила заночевать в выделенном для нее офисе в отделении прикладной математики. Ее нашла напуганная уборщица. Видимо, она сообщила начальству, потому что ее вызвали, долго расспрашивали о семейных обстоятельствах и о склонности к принятию наркотических веществ. Эмму чуть не выкинули с докторской степени, но научная руководитель вступилась, а уборщица, мучимая угрызениями совести помогла найти комнату в Чайна-тауне и первую работу.

Вот и сейчас, Эмма выдохнула сквозь зубы и решила не паниковать, а поговорить с Эриком напрямую о своих тревогах. Он не откажет в столь малой просьбе.