Ошибки и допущения

– Значит так жду завтра с утра со всеми документами, будем оформлять на работу. На сегодня всё. До завтра.

– Спасибо, что доверились мне. Я вас не подведу.

«Чего бы мне это не стоило», – подумала про себя девушка.

– Только не дайте мне повода в вас разочароваться. Докажите, что я не поторопилась с решением.

На улице всё также ярко светило солнце, жгущее зелень на всём протяжение. Ничего не могло сделать день лучше. Погода прекрасная, лето и не планирует отходить на задний план, работа получена. Поводов радоваться жизни миллион, но Мария Ивановна не спешила слепо отдаваться на волю свалившегося счастья, её будто обухом по голове огрели. Одновременно смешалось недоверие, пока соглашение лишь на словах, и беспокоящее сомнение. Людмила Сергеевна, директор школы, поверила ей, сделала невозможное, вернув к жизни, и всё же большая вероятность не выполнить напутственный указ. Сорваться очень просто, слишком просто, ни раз девушка гуляла по тонкой грани, и как забыть то, что случилось теперь почти девять месяцев назад?

Суд, показания и свидетели, и никто не встал на её сторону, никто не поверил, и если бы ни один хороший человек, что и привёл её на скамью подсудимых, то сейчас бы не ходить Маше на свободе, не искать место работы, не было бы ничего. Но суд не самое страшное, те нахлынувшие воспоминания в кладовой гораздо хуже. Жизнь в заключение уже случилась, клетка подсознания каждый день напоминала девушке, что её собственный плен бесконечен. Тюрьма ничто, тюремный срок в большинстве случаев заканчивается, из тюрьмы можно выбраться, а выбраться из самой себя невозможно, поэтому и приходится день ото дня жить с грузом, что неотвратно тянет в пучину.

С тяжёлым сердцем прошёл путь от будущего места работы до дома, улыбка так и не появилась на усталом лице. Мария боялась и не только того, что не справится, но и гнева отца. Он точно не встанет на её сторону. Самый родной человек большего всего на свете желающий добро не увидит радости, начнёт прежде всего страшить и пугать повторением, как будто она сама не знает. Он будет ослеплён страхом за дочь, и не сможет простить ей такой выбор.

– Я дома, – нарочито весело произнесла Мария.

Иван Константинович на удивление не сидел сегодня с сигаретой в зубах в ожидание дочери, он чувствовал, что сегодня что-то произойдёт, интуиция или нечто другое подсказывало нужно выйти на встречу. По взволнованному лицу Маши стало понятно интуиция трезвонила не к добру, она могла улыбаться и делать вид, что в порядке, но он слишком хорошо знал своего ребёнка, чтобы слепо поверить в натянутое счастье. Нет, её глаза и правда светились ярче, чем вчера или за последний год, но за свечением стояло нечто особенное едва уловимое старому замыленному глазу.

– Говори, что случилось? – грубый голос резко прозвучал в коридоре.

Мария сглотнула, тот самый голос, заставляющий все мускулы содрогнуться. Таким отец представал, когда стоял на защите дочери. Необычайно спокойный и рассудительный мужчина перевоплощался в лютого зверя, способного снести на своём пути всё, что так или иначе угрожает его ребёнку. Длительная вина и страх повторения не оставляли Ивана Константиновича ни на секунду, заставляя тихо ждать часа расплаты.

– Может для начала пройдём в комнату? Что за манера вести беседы на пороге дома. Помнишь, ты сам меня этому учил? – Мария сделала свой голос звонким и отливающим умиротворением.

– Пройдём, как только ты мне расскажешь, как прошли собеседования.

Повернувшись напрямик к отцу и подняв голову высоко вверх, девушка принялась пересказывать сегодняшний день, утаив одну маленькую незначительную деталь.

– Правда же здорово? Я не ожидала, что эта милая женщина отважится меня нанять. Думаю, не последнюю роль сыграл мой дар убеждения, ну и плюс незаполненный штат сотрудников. Но не важно, сегодня у меня праздник, и это первый шаг, а потом знаешь отец, если год пройдёт хорошо, то может быть мне удастся перейти в другое место. Как ты считаешь, есть ли шанс, что через время меня перестанут бояться принимать на работу, не может же моё наказание длиться вечно?

Отец посмотрел на дочь и подумал, действительно ли она полагает, что паршивый год изменит ситуацию, но спрашивать вслух не стал, не хватало только испортить ей настроение, не каждый день выпадает удача.

– Так значит всё хорошо, тогда пойдём на кухню. Я припас бутылку Мартини в ящике под подоконником, на случай, если ты придёшь с радостными новостями. Я же знаю ты любишь эту травяную дрянь.

Лёгкий флёр счастья не отпускал, но забыть припасённую часть информации невозможно. Девушке с каждым шагом в сторону кухни становилось неимоверно стыдно, отец о ней позаботился, подготовил сюрприз, а она расплачивается гнусной монетой.

– И всё же меня не покидает ощущение, что ты мне не всё рассказала? Вижу по глазам, ты не договариваешь, – прохрипел Иван Константинович, разливая зелёную жидкость.

– Да, есть ещё кое-что, я не хотела говорить, но и смолчать не смогу. Отец, только не принимай близко к сердцу. Я знаю тебе не понравится…