Ошибки и допущения

– Прости, что говорю, но ты не думала прервать беременность? – учительница старалась подбирать слова, – Ты уже есть, а твой будущий ребёнок пока ещё не родился. Может стоит хотя бы подумать над этим. Не принимай решение сгоряча, но и не отвергай такой возможности. Тебе нужно учиться, становиться на ноги. Ты ещё очень молода, если захочешь, то в будущем ты станешь прекрасной матерью, а сейчас мне кажется не время.

– Думаете я не думала сделать аборт! – вскрикнула Алёна.

Она хотела продолжить беседу, но вдалеке послышался шум. Мария и Алёна прислушались, звук обрёл очертания, это входная дверь стукнула в коридоре. Скорее всего Амелия Владленовна вернулась с работы, вряд ли она могла услышать крик дочери, слишком далеко находилась, но глаза ученицы всё равно завращались от ужаса. Подскочив с кровати, она побежала встречать мать. Подумав, что невежливо оставаться в комнате одной, Мария последовала за девушкой. Кроме того, в этом действие заключался ещё одна стратегия: присутствие постороннего человека не позволит матери сразу сорваться на дочь в случае, если она поняла положение дел.

Достигнув коридора, Мария Ивановна сразу же обратила внимание на роскошную женщину, снимающую осенние сапоги. Она на голову возвышалась над своей дочерью и надменно требовала взглядом ответов, кто стоит перед ней.

– Здравствуйте, позвольте представиться, я Мария Ивановна, классная руководительница вашей дочери. А вы я полагаю мать Алёны?

– Вы правильно полагаете. Я, Амелия Владленовна, – властно представилась женщина и протянула руку вперёд для рукопожатия.

Невольно сжавшись от грозного голоса приятной наружности матери ученицы, Мария от удивления, совсем не думая протянула руку. Рука Амелии крепко ухватила тонкие пальцы гостьи и сжала довольно сильно. Хмурый взгляд перекосил лицо женщины, что прибило учительницу к полу ещё сильнее. Мало того, что она позволила прикоснуться к себе постороннему человеку, что уже смирило тело испугом, так и взгляд со всей тяжестью опустил в отвратительное содрогание, глаза Амелии прошлись от самых кончиков пальцев ног до самой высокой точки макушки Марии. Видеть таких людей со стороны неприятно, а вот жизнь с ними сущий ужас, учительница недооценила травлю, которой может подвергаться Алёна. «Надо говорить осторожно, чтобы не навредить бедной девочке», – подумала учительница.

– Так чем же я обязана присутствию классной руководительницы дочери в моём доме? – насторожено спросила женщина.

Она, как цербер только и ждала, как ухватиться за возможность найти очередные доказательства несостоятельности Алёны, давно уже приняв для себя, что её дочь абсолютное ничтожество.

– Алёна попросила меня дополнительно позаниматься с ней по английскому, – не вдаваясь в подробности ответила Мария.

– Это правда? – на сей раз Амелия спрашивала свою дочь.

Девочка заворожённо кивнула и благодарно кинула взгляд на Марию Ивановну. Нельзя было допустить, чтобы женщина узнала о беременности ученицы, и классная руководительница сделает всё возможное, чтобы этого не произошло. Не зря Фролов волновался, его подруге и правда может угрожать серьёзная опасность, вот только совершенно по иному поводу. Что может сделать такая мать узнав правду? Если паршивый прогул приводил к избиению, то страшно представить, какой эффект нанесёт новость о беременности.

– Алёна, иди пожалуйста в свою комнату, я хотела бы поговорить с твоей учительницей с глазу на глаз, – приказала Амелия.

Алёна незамедлительно подчинилась, после чего Амелия принялась с пущей силой осматривать Марию, ища признаки лжи, но не заметив перемен, удовлетворилась объяснением и пригласила пройти на кухню.

– Вы предпочитаете чай или кофе? – поинтересовалась мать ученицы и заранее поставила на плиту чайник.

– Не надо беспокоиться, – скомкано ответила Мария Ивановна.

– Не посчитайте за труд, выпейте со мной хоть чашку чая. Я бы хотела узнать об успехах моей дочери, а беседовать приятнее во время чаепития, вы так не думаете? – заливистым голосом отрапортовала Амелия.

Тактика, выбранная женщиной, не совсем была понятна учительнице, нарочито сердитый тон сменился проявлением радушия. Единственным объяснением резкого изменения настроение могло служить только одно: Амелия не поверила ни одному слову и теперь пыталась выведать настоящую причину прихода. Поставив на стол две чашки с чаем и вытащив из навесного шкафчика разнообразные угощения от мармелада до затяжных печений и поставив их подле кружек, женщина уселась сама. Как грациозная кошка она спустилась с высоты своего роста ни разу не потеряв осанки, и осталась сидеть предельно ровно, слегка прихлёбывая свой чай.

– Это ваша инициатива подтянуть Алёну по английскому? – поинтересовалась женщина.

– Совместная, я посчитала, что ей не хватает практики, а она согласилась со мной и попросила позаниматься дополнительно.

Как будто пережёвывая информацию на признаки несоответствия Амелия вздёрнула голову и призадумалась.