Ошибки Камиля

На самом деле Камиль не так уж и часто шёл таким путём. И если шёл, то, разумеется, в первую очередь за сексом. Его молодому организму хотелось секса, и это было нормально. Однако поначалу, каждый раз знакомясь с кем-то в клубе, Камиль надеялся, что именно эта ночь перерастёт в более-менее постоянные отношения. Но раз за разом этого не происходило. Мужчины, с которыми он уезжал из клуба, оказывались либо желающими просто потрахаться, либо вообще женатыми. Да и секс далеко не всегда был хорош. Камилю нравилась ласка, долгая прелюдия, он был очень чувствителен к прикосновениям и любил целоваться. С ним же по большей части обращались грубо, чуть ли ни как со шлюхой. Со временем надежда в сердце Камиля погасла, он перестал ждать и начал просто искать физического удовольствия.

Но сегодня задница действительно болела, настроения для заигрываний не было, поэтому клуб отпадал.

Окончательно замёрзнув и промокнув, Камиль вспомнил про Свиридова, который вроде как предлагал помощь. Заледеневшими мокрыми пальцами, на которые едва реагировал сенсор, он нашёл в общем чате группы его телефон и позвонил.

– Лёш, привет, это Камиль.

– Привет, – ответил Свиридов чуть настороженно.

– Ты сегодня помощь предлагал. Если это не пустой трёп, то можно я у тебя переночую?

– Можно, – тут же сказал Свиридов. – Я сейчас адрес скину. Приезжай.

Жизнь Камиля слишком круто перевернулась за последние сутки, и ему очень хотелось напиться, поэтому по дороге к Свиридову он заехал в магазин и купил двухлитровую баклажку пива, бутылку водки и большую пачку сосисок.

Камиль любил сосиски. Его мама очень хорошо готовила, и сосисок в их доме практически никогда не бывало, так что Камилю приходилось отрываться в студенческой столовой – почти всегда он брал картофельное пюре с двумя сосисками, а если с деньгами было туго, то просто сосиску в тесте и чай. Сейчас денег тоже было в обрез – только то, что дал ему утром Федька. Но Камиль махнул рукой и заплатил за покупки.

Свиридов встретил его в футболке, потёртых домашних джинсах и тапочках. Камиль всегда отмечал, что Свиридов симпатичный, если не сказать красивый. Высокий, одного роста с Камилем, чуть пошире его в плечах, с мягкими светлыми волосами и голубыми глазами. Но в сексуальном плане Свиридов Камиля никогда не привлекал. Камиль считал его слишком мягким, не видел в нём мужика, под которого хотелось бы лечь.

Свиридов пропустил Камиля в квартиру и забрал у него пакет с покупками:

– Ты мокрый весь. Я тебе дам сейчас сухое, переодеться.

– Лёш, мне бы шмотки постирать, я два дня уже в них хожу.

– Снимай, я в стиралку кину. К утру высохнут. И… я тебе трусы новые дам, и носки.

Вещи Свиридова хорошо подошли Камилю, и через пятнадцать минут он сидел на кухне в спортивных штанах, футболке и тапочках и разливал по стаканам пиво и по рюмкам водку.

– Леш, свари сосиски, – попросил Камиль.

– Да ну их. У меня суп есть, и макароны с мясом.

– Не хочу. Хочу сосисок, – упрямо сказал Камиль.

Свиридов снова не стал спорить, поставил на плиту кастрюлю с водой и положил в неё половину упаковки сосисок.

Камиль думал, что правильный Свиридов откажется пить, но он не отказался. Опрокинул в себя рюмку и закусил куском сыра. Потом сделал несколько глотков пива. Он ни о чём не спрашивал Камиля, просто сидел рядом, как будто так и надо. Камиль вздохнул и начал рассказывать сам:

– Меня отец из дома выгнал.

– За что?

– Узнал обо мне кое-что, что ему сильно не понравилось.

– Расскажешь, что именно?

– Нет. Может позже. Не сегодня.

– Хорошо. – Свиридов поставил на стол тарелки и достал кетчуп для сосисок. – Почему ты днём за вещами не съездил? Или у тебя отец дома сегодня?

– Нет, у меня ключей нет. Они в квартире остались.

– Ты с отцом только живёшь?

– Нет, мать ещё. Но я не хочу просить у неё помощи, не хочу впутывать её в наши разборки, понимаешь? Теоретически она могла бы помочь, поговорить с отцом, он может и смягчился бы. Но… Это моя война. Отец должен смириться, принять меня… – Камиль замолчал, поняв, что начинает говорить лишнее. Он поднял рюмку и потянулся ею к Свиридову: – Давай за родителей. За их здоровье.

Свиридов тоже взял рюмку, обхватил её ладонью и опустил глаза:

– Извини, я за своих могу только не чокаясь выпить. Они погибли.

– Чёрт. Прости, – повинился Камиль и опрокинул в себя рюмку.

– Ничего, это давно было. Десять лет назад. – Свиридов достал горячие, исходящие паром сосиски из воды, положил их в большую миску и поставил на стол.

Камиль наколол сосиску на вилку и впился в неё зубами. Немного обжёгся, но всё равно едва не заурчал от удовольствия.

Доев первую сосиску, он спросил у молчащего Свиридова:

– Так ты один, выходит, живёшь?

– Нет, с братом. Когда родители погибли, мне десять было, а брату двадцать два. Он на двенадцать лет меня старше. Он меня воспитал, и мы так и живём вместе.

– Это ему сейчас тридцать два, выходит? А семья у него есть.

– Нету. – Свиридов опустил глаза. – Он работает много. Карьера, всё такое…

Камиль посмотрел на часы:

– Ну и где он? Времени-то много уже.