Ошибки, которые были допущены (но не мной)

В январе 1979 г. в Иране начались массовые протесты против шаха Мухаммеда Реза Пехлеви, который бежал в Египет, а через две недели страна приветствовала своего нового лидера — возвратившегося в Иран исламского фундаменталиста, аятоллу Рухоллу Хомейни, которого десятью годами ранее шах отправил в изгнание. В октябре администрация президента Картера неохотно разрешила шаху ненадолго приехать в Соединенные Штаты для лечения рака. Хомейни, осуждая американское правительство, назвал его „большим дьяволом“, призвав иранцев к акциям протеста против Соединенных Штатов и Израиля, „врагов ислама“. Тысячи иранцев ответили на его призыв, выйдя па акцию протеста у посольства США в Тегеране. 4 ноября несколько сотен иранских студентов захватили главное здание посольства, взяв большинство находившихся там американцев в заложники, 52 из которых оставались заложниками последующие 444 дня. Студенты настаивали на возвращении шаха в Иран. Их целью было провести суд над шахом и вернуть украденные им, как они утверждали, У иранцев миллиарды. Этот кризис можно назвать 9-м сентября того времени. Согласно одному из историков, он был освещен в прессе лучше, чем любое другое событие, после окончания Второй мировой войны. Тед Коппел, в своем вечернем шоу „Американцы, ставшие заложниками“ (America Held Hostage), каждый день рассказывал американцам новые подробности кризиса. Шоу оказалось настолько популярным, что было продолжено даже после окончания конфликта но уже под названием „Вечерняя строка“ (Nightline). Американцы внимательно следили за событиями, действия и требования иранцев вызывали у них гнев. Ведь иранцы были злы на шаха, так за что же они переносили ненависть и на американцев?

* * *

До сих пор мы говорили о ситуациях, наличие ошибок в которых было неоспоримо. Это искажения воспоминаний, неверные убеждения, неправильные действия терапевтов. Теперь же мы перейдем к менее определенным ситуациям: предательствам, разрывам, жестоким разногласиям и конфликтам. Наши примеры будут варьировать от простых семейных ссор до полномасштабных крестовых походов, от обычной жестокости до систематических пыток, от проступков супругов до эскалации войны. Эти конфликты между друзьями, родственниками и странами могут сильно отличаться причинами и формами, однако все они „оплетены“ прочными нитями самооправдания. Когда мы будем распутывать эти нити, то учтем сложный характер плетения „тканей“ и не станем подразумевать, будто все „одеяния“ — одинаковы.

Иногда, как в случае Джима и Дайан, обе стороны согласны в том, кто был виноват; Джим не старался отрицать свою вину, утверждая, например, что это Дайан вынудила его завести себе подругу на стороне, так как была плохой женой. И иногда вполне очевидно, кто виноват, даже если виновный усердно старается оправдываться. Рабы не виноваты в своем рабстве, дети не провоцируют педофилов, женщины не просят, чтобы их насиловали, а евреи не устраивали сами себе холокост.

Хотя мы начнем с более общей проблемы: есть множество ситуаций, в которых непонятно, кто виноват, „кто все это начал“, и даже когда это началось. В каждой семье найдутся свои рассказы об оскорблениях, непростительных инцидентах и нанесенных ранах и бесконечных распрях: „Она не пришла на мою свадьбу и даже не подарила подарок“. „Он украл мое наследство“. „Когда мой отец был болен, мой брат исчез, и мне одному пришлось заботиться о папе“. В конфликте никто не собирается признаваться в том, что он соврал, украл или сжульничал без всякого повода: ведь только плохой человек станет делать это, и только бессердечный отпрыск покинет своих нуждающихся в его помощи родителей. Таким образом, каждая сторона оправдывает свою позицию, утверждая, что во всем виновата другая. Каждый просто реагирует на обиду или провокацию так же, как сделал бы любой разумный, нравственный человек. „Да, конечно я не пришла на твою свадьбу, а где была ты, когда у меня случился такой болезненный развод?“. „Конечно, я взял немного денег и вещей из дома наших родителей, но я не крал их — ты сам все это начал, когда 40 лет назад отправился учиться в колледж вместо меня“. „Отец всегда любил тебя больше, чем меня, он всегда слишком придирался ко мне, так что ты и должен о нем заботиться“.