Ошибки, которые были допущены (но не мной)

„Брюс Мур-Кинг [из Южной Африки] заявлял, что, когда он использовал пытки электрошоком, то никогда не прикреплял электроды к гениталиям, как имеют обыкновение поступать палачи в других местах… Уго Гарсиа сказал мне, что аргентинские мучители гораздо хуже, чем уругвайские. Омри Кочва уверял меня, что люди из батальона Наталя никогда не скатывались до того, что делали американцы во Вьетнаме… Британцы успокаивали себя рассуждениями о том, что их методы нельзя сравнить с теми пытками, которые использует ИРА (Ирландская республиканская армия). Израильтяне регулярно утверждают, что их методы бледнеют в сравнении с пытками, использующимися в арабских странах“ [232].

После Абу-Грейба независимые расследования обнаружили, что американские следователи и их союзники лишали заключенных сна, использовали длительную одиночную изоляцию, топили их в воде, пытали холодом, подвергали сексуальным унижениям, избивали и использовали другие жестокие методы против лиц, подозреваемых в терроризме, не только в Абу-Грейбе, но также в Гуантанамо и в „тайных тюрьмах“ в других странах. Как уменьшить диссонанс, вызванный информацией о том, что Америка также систематически нарушала Женевскую конвенцию? Один из способов — сказать, что, если мы так делали — это не пытки. „Мы не пытаем, — сказал Джордж Буш, когда ему представили доказательства, что США применяли пытки. — Мы используем альтернативный набор процедур“. Второй способ ослабления диссонанса — сказать, если уж мы пытали кого-то — это было оправдано. Заключенные в Абу-Грейбе заслуживали все, что они получили, сказал сенатор Джеймс Инхоф (республиканец из штата Оклахома): „Потому что они — убийцы, они — террористы, они — мятежники. У многих из них, вероятно, на руках кровь американцев“. Он, похоже, не знал, что большинство арестованных попали в эту тюрьму за мелкие преступления, и им никогда не предъявлялось официальное объявление. На самом деле некоторые офицеры военной разведки сообщили Международной комиссии Красного Креста, что 70–90 % заключенных в Ираке были арестованы по ошибке [233].

Универсальное оправдание пыток — ссылка па бомбу с часовым механизмом. Как его формулирует газетный обозреватель Чарльз Краутхаммер: „Террорист установил ядерную бомбу в Нью-Йорке. Она взорвется через час. Миллион людей погибнет. Вы поймали террориста. Он знает, где бомба, но не хочет говорить. Вопрос: если у вас есть хотя бы небольшая надежда на то, что применив пытки, вы получите информацию, которая спасет жизни миллиону людей, вы их разрешите?“. Да, говорит Краутхаммер, и не просто разрешите, но это ваш моральный долг [234]. У вас нет времени консультироваться с экспертами по Женевской конвенции и спрашивать их разрешения — вы захотите сделать все возможное, чтобы узнать от террориста, где находится бомба.

Немногие люди станут отрицать, что оправдание пытки ссылкой на бомбу с часовым механизмом будет разумным в данных обстоятельствах. Проблема в том, что подобные обстоятельства бывают чрезвычайно редко, а оправдание тем, что пытки помогают „сохранить жизни“ начинают использовать, когда бомбы с часовым механизмом нет и в помине. Государственный секретарь США Кондолиза Райс во время визита в Германию, где па нее обрушились протесты со стороны лидеров европейских государств против использования американцами пыток подозреваемых в терроризме в секретных тюрьмах, отрицала, что какие-либо пытки были использованы. Потом она добавила, что ее критики должны понимать, что допросы этих подозреваемых дали информацию, которая „остановила атаки террористов и спасла жизни невинных людей и в Европе, и в Соединенных Штатах“ [235]. Ее, похоже, не беспокоило, что эти допросы также сломали жизни невиновных. Райс признала, что „были допущены ошибки“, когда Соединенные Штаты похитили невиновного гражданина Германии по подозрению в терроризме и подвергали его жестокому и унизительному обращению в течение пять месяцев.

Как только пытки оправдывают в отдельных, редких случаях, становится легче их оправдать и в других: давайте пьггать не только того негодяя, который, на наш взгляд, знает, где спрятана бомба, но и другого негодяя, который может это знать, и еще вон того негодяя, у которого есть информация, которая, возможно, окажется полезной в следующие пять лет, а также вот этого парня, он тоже может оказаться негодяем, правда, мы пока в этом не уверены. Уильям Шульц, директор организации „Международная амнистия“ заметил, что, по данным вызывающих доверие израильских, международных и палестинских организаций, занимающихся защитой прав человека, израильтяне в периоде с 1987 по 1993 гг. использовали методы допроса, включавшие пытки. „В то время как первоначально их применение оправдывалось ссылками на „бомбу с часовым механизмом“, — говорит он, — постепенно использование подобных методов становится обычным“ [236]. Сержант 82-й воздушно-десантной дивизии армии США так описывает, как это происходило с заключенными в Ираке: