Ошибки, которые были допущены (но не мной)

В конце шоу пришел обозреватель газеты New York Times, который согласился с Ричардом Коэном, воздав похвалы Опре за ее честное признание, за то, что она встала на защиту тех книг, в которых не искажается истина, для того чтобы они лучше продавались. «Самая трудная вещь — это признать ошибку», — сказал он. Опра ответила ему, что не хотела заслужить похвалу. «На самом деле, это не было так уж трудно», — сказала она о своем поступке.

* * *

Иногда, как мы видели в этой книге, это на самом деле трудно. Это было трудно для Линды Росс, психотерапевта, использовавшей терапию «возвращенных воспоминаний», пока она не поняла, как заблуждалась; для Грейс, ложные воспоминания которой на годы отдалили ее от близких; для Томаса Вейнса, окружного прокурора, узнавшего, что мужчина, обвиненный им в изнасиловании и просидевший в тюрьме 20 лет, был невиновен; для семей и политических лидеров, которые сумели вырваться из порочного круга злости и желания отомстить. И труднее всего это для тех, чьи ошибки стоили жизней, особенно жизней друзей и коллег, которых они знали и любили.

Определенно, Н. Уэйн Хейл-младший знает, что это означает. Хейл был руководителем-координатором запуска космических кораблей- шаттлов НАСА в 2003 г., когда во время взрыва космического челнока Columbia (Колумбия) погибли семеро астронавтов. В публичном электронном письме команде погибшего шаттла, Хейл принял на себя ответственность за катастрофу:

«У меня была возможность и информация, но я не сумел ими воспользоваться. Я не знаю, что скажут следователи или суд, но мне уже вынес обвинительный приговор суд моей собственной совести за то, что я не предотвратил катастрофу Колумбии. Мы можем обсуждать детали: невнимание, некомпетентность, отвлечения, недостаток убежденности, недостаточное понимание, недостаточную твердость характера, лень. Суть в том, что я не сумел понять того, что мне сообщили; я не сумел проявить твердость и принять решение. Поэтому не нужны дальнейшие поиски виновного: я виновен в том, что Колумбия погибла» [246].

Такие смелые люди показывают нам самое сердце диссонанса и его сокровенного парадокса: мозг хочет защитить себя от удара с помощью бальзама самооправданий, но душа хочет признаться. Чтобы ослабить диссонанс, большинство из нас тратит огромное количество умственной и физической энергии, защищая себя и поддерживая самооценку, которая понижается, когда мы понимаем, что оказались глупыми, легковерными, порочными, допустили ошибки, словом — что мы такие же, как все люди. Однако, в большинстве случаев все эти затраты энергии, как это ни удивительно, необязательны. Линда Росс все еще психотерапевт, причем, лучший, чем раньше. Томас Бейнс все еще успешный прокурор. Грейс воссоединилась с родителями. Уэйн Хейт получил назначение на более высокую должность — теперь он руководитель программы космических челноков НАСА в Космическом центре Джонсона.

Представьте вместе с нами на минутку, как бы вы себя почувствовали, если бы ваш партнер, ваш взрослый сын или дочь или один из ваших родителей сказал: «Я хочу принять на себя ответственность за ошибку, которую я совершил — мы ссорились из-за этого все время, но теперь я понял, что ты был прав, а я ошибся». Или что ваш работодатель в начале совещания говорит: «Я хочу услышать любые возможные возражения против этого проекта, прежде чем мы начнем его реализовывать, узнать о любых наших возможных ошибках». Или окружной прокурор проведет пресс-конференцию и скажет: «Я допустил чудовищную ошибку. Я не возобновил расследование, когда новые доказательства показывали, что мы с моими сотрудниками отправили невиновного человека в тюрьму. Я приношу извинения, но только этого — недостаточно. Я также проанализирую все наши процедуры, чтобы уменьшить вероятность того, что снова будут осуждены невиновные люди».