Ошибки рыб

Если заглянуть с улицы в окно, легко заметить какой-нибудь предмет. Например, когда доведется поздней ночью пройти по маленькой улочке мимо старого заброшенного магазина.

Хотя кому взбредет в голову, поздней ночью оказавшись вне дома, где кто ни попадя может вас по случаю по бестолковке припечатать из самых различных соображений, разглядывать пыльные окна?! всякий мало-мальски в уме находящийся припозднившийся прохожий без спутников, без газового пистолета и т. п. мчится трусцой домой, подробности жизни ему ни к чему, не до жиру, быть бы живу. А с другой стороны, не кажется ли вам, что ваши собственные сновидения балуются, ни сном ни духом, именно гештальт-терапией, запуская вас то в книжные антикварные развалы, то в лавки древностей, то в безлюдный марсианский супермаркет?

Но оставьте на мгновение действительность в стороне, загляните, как советует вам ваш наставник, в пыльное ночное виртуальное окно воображаемого старого заброшенного магазина, тщательно рассмотрите якобы попавшийся вам на глаза придуманный вами предмет, отойдите от магазина подальше, опишите вышеупомянутый предмет своему слушателю и учителю, потом, вообразив себя этим предметом, ответив на вопрос, почему он оставлен пылиться на полке, опишите свои чувства по сему поводу, а затем опишите чувства и состояние человека, превращенного в предмет, обреченный пребывать в безвременье, пыли, тишине, без надежды, безвозвратно, в вечных стенах старого заброшенного магазина одной из анонимных эпох.

После чего дайте своему воображению отдохнуть в железных объятиях реальности.

Если вы поняли игру и вошли во вкус, можете играть в нее без психолога, в гостях, за вечерним чаем, количество игроков не оговаривается, разрешается представлять себя чем ни попадя: самоваром, мотоциклетным шлемом, фарфоровым квадрупедом, допотопной поллитрою и т. д., и т. п., шляпой, неизвестного назначения сувениром, мобильником, зеркалом для бритья, если угодно, и глобусом любой величины.

Эсхатолог

Совместное предприятие, как в газетах и филькиных грамотах 90-х годов писали — СП, затеряно было в просторах Сибири. Имелся в этом самом затаёжном СП человек по фамилии Учулатов, который вел переговоры с иностранными фирмами. И никак с ним нельзя было договориться о длительных поставках, о чем бы речь ни заходила, будь то сырье или оборудование. «Только до 2000 года», — упорствовал Учулатов. «Да почему, почему?!» — воскликнул, выйдя из себя, итальянский брокер. «Как почему? — промолвил неуступчивый чиновник новодельного СП. — Сам долгосрочными делами не занимаюсь и вам не советую. Учтите, в 2000 году у нас конец света».

Вот только

Старую няню спрашивали, как дела, как она себя чувствует, как живет, она отвечала:

— Да все ничего, слава Богу, вот только с успеваемостью плохо.

Это рассказала мне переводчица Инна Стреблова, которой по наследству передался талант ее прадеда с прабабкою, легендарных Ганзенов, открывших множеству детей разных поколений чудесный мир сказок Андерсена, помните, как открывалась его дверь, распахивались его врата с первой фразою сказки «Соловей»: «Ты, верно, знаешь, что в Китае все жители — китайцы и сам император — китаец».

Недавно

Отец Жанны, красавицы жены художника Гаги К., был китаец. Когда К. поехал в Китай, его сопровождала тамошняя кузина Жанны, которая его и привезла посмотреть Великую Китайскую стену. Гагу поразило, что ступени стены не равновелики: высокая, очень высокая, низкая, средняя, опять очень высокая, — чтобы враг, пытаясь взбежать вверх, сбивался с ритма, терял скорость. Еще поразительней была сохранность памятника.

— В каком прекрасном состоянии ваша Великая Китайская стена! — сказал он.

И получил — через кузину-переводчицу — ответ от довольного гида:

— Мы ее недавно реставрировали — в XVI веке.

Белая ночь, черные нетопыри

Случалось ли вам видеть летучих мышей? Жили ли они когда-нибудь на чердаке вашего дома? Тогда на фоне набирающего тьму голубеющего неба с проявляющимися точками звезд мелькали — для вас — легкие острые крылья; полет стрижа или ласточки…

Любители пещер, исследователи-романтики домашнего пошиба вроде подросших Тома Сойера с Геком Финном и профессиональные спелеологи наблюдали спящих нетопырей, висящих вниз головою, напоминающих маленькие веретена.

Ко всему прочему, летучие мыши тяготели к математике: из своего убежища в ночной мир малышки вылетали поодиночке, соблюдая не просто неравномерные интервалы вылета, а натурально воспроизводя по точкам Гауссову кривую — с неизвестной целью.

Эту самую Гауссову кривую василеостровские послевоенные мальчишки собирали на самодельном киноэкране в незабываемый кадр волшебного фильма. Мне рассказывал про любимую детскую забаву белых ночей образца 1947 года Эдвард Трофимов.