Ошимское колесо (ЛП)

На вершине холма валялись большие куски камня – некоторые настолько большие, что их пришлось обходить. Хеннан прыгал с одного на другой, явно не замечая растущее ощущение ужаса, которое в таких обстоятельствах должен чувствовать любой благоразумный человек. Прямо над нами зияла широкая брешь в стене, которую жестоко искромсало то, что уничтожило надвратную башню.

– Это… дым? – Я указал на белое облако, висевшее поперёк бреши.

– Воспоминание о дыме. – Кара вытянула руку и выхватила что-то из воздуха. Открыв ладонь, она показала маленькое семя, висевшее под клоком пуха. – Иван-чай. Как всегда, первая зелень среди черноты.

Когда мы поднялись ещё выше, я понял, что она права. Среди покосившихся и почерневших стен он вырос уже по колено, а семена в изобилии улетали прочь. Но всё равно, что-то казалось неправильным.

– Это не кажется вам странным? – спросил я.

Снорри впереди остановился и оглянулся.

– Что?

– Слишком спокойно, – сказал Хеннан, подходя сзади.

Я думал не об этом, но он был прав. Ниже по склону семена парили вокруг нас, но наверху висели огромным неподвижным облаком, словно воздух там совершенно не двигался.

– Бабушка прошла здесь… сколько, недели две назад, самое большее?

Снорри пожал плечами.

– Ты скажи. Ты видел, как она уходила, когда я был в… другом месте.

Кара нахмурилась.

– Иван-чай за две недели не успеет вырасти и пустить семена. Даже если бы он взошёл, как только погас огонь. – Она не отрывала взгляда от фальшивого неподвижного дыма. – Возможно, твоя бабушка этого не делала.

– Это была она. – Я прошёл мимо них, направляясь в сторону дальней стороне бреши, где рос единственный побег без признаков цветов или семян. На задворках моего разума повторялся другой кровавый сон Красной Королевы – не о Тэпруте во дворце за сорок лет до моего рождения, но о башне Амерот… о другой крепости, которая взорвалась, и где время шло странными узорами.

Здесь убили, должно быть, множество человек, но проходя по внутреннему двору, перебираясь через завалы, мы не видели никаких тел. Это можно было принять за добрый знак – бабушка распорядилась кремировать их, и значит, у Мёртвого Короля не будет трупов под рукой, которых можно отправить в погоню за мной и за ключом. А может, знак был очень дурным, если Мёртвый Король уже организовал их в единое войско, и теперь они сидят, укрывшись среди разрушенных стен конюшен, и только и ждут, когда броситься на нас…

– Ял! – Голос Снорри вырвал меня из грёз. Я отпрыгнул и развернулся, наполовину вытащив меч.

– Что? – В моём голосе смешались гнев и страх. Внутренности крепости от стены до стены заполнили тени. Я различал северян, но остальное представлялось мешаниной смутных серых очертаний.

– Пиканье. Оно замедлилось. Вон там было быстрее. – Он ткнул крупным пальцем в сторону группы построек.

Я кивнул и бросился назад. По правде говоря, я уже не замечал писка шкатулки, слишком сосредоточившись на своих страхах, и снова его услышал, только когда Снорри привлёк моё внимание. Из этого, наверное, мудрый человек извлёк бы дюжину уроков.

Когда я подошёл к ближайшей постройке, шкатулка запикала так часто, что звуки уже сливались в один, который затем, к счастью, закончился.

– Возможно, он умер, – сказал я. – Надо вернуться к лошадям.

– Ял, нам не нужна лампа.

Я не собирался сходить за лампой – я вообще возвращаться сюда не собирался. Но если мы собирались отправиться в постройку перед нами, то нам нужен свет, и тут Снорри был прав, лампа нам для этого не требовалась.

– Ладно. – Я вытащил орихалковый конус из кармана и вытряхнул его из кожаного мешочка на протянутую руку Снорри. Холодный свет, полившийся, как только орихалк коснулся кожи, показал, что туман снова нас нагнал – его небольшие усики вились вокруг наших лодыжек. То, что я принял за гравий под ногами, оказалось зерном, а здание перед нами – амбаром. Снорри шагнул к разбитым дверям и поднял руку. В свете показалось множество мешков, обломков, и кто бы ни собирал трупы – войска бабушки или Мёртвый Король – они забрали не всех. Под упавшей кровельной балкой лежало тело крепкой женщины средних лет. Судя по тошнотворно-приторной вони, доносившейся из помещения, женщина лежала там так давно, что дала уже жизнь нескольким поколениям мух. Я постарался не смотреть слишком пристально туда, где виднелась её плоть, не хотел видеть, как там что-то ползает.

– Так значит, идём внутрь? – спросил я, когда Снорри уже прошёл, а Хеннан и Кара протискивались за его спиной.

– Пол из камня Зодчих. – Кара встала на колено, и, смахнув зерно из разрезанных мешков положила руку на пол.

– Это будет внизу, – сказал Снорри. – Время хоронит то, что желает сберечь.

– Время здесь возможно играет в другие игры, – сказал я. Иван-чай за две недели вырос, как за месяц, а потом вмиг замер. Что бы здесь ни случилось, оно сломало что-то важное, и само время – тот невидимый огонь, в котором мы сгораем – покрылось трещинами.

– Думаю, там должен быть люк. – Крикнула Кара из-за кучи обломков и упавших балок. – Несите свет.