ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого

Это не желание и не цель; это не место назначения, которого вы должны достичь.

Это простое понимание... и вы уже — где бы вы ни были — способны пережить прекрасный опыт таковости.

Чжан Чо прав, когда говорит: Бросаться к истинной таковости тоже ошибочно. Потому что вы не можете сделать цель из нее, не можете сделать предназначение из нее. Это не может быть объектом вашего желания и вашей воли. Это просто чистое понимание, безмолвное понимание: что бы ни принесла вам жизнь — радуйтесь этому. Без жалобы, без недовольства, не требуя большего... наслаждайтесь ощущением самого момента безмолвия.

И в этот самый миг таковость — ваша. Идти больше некуда.

Таковость — это ваша природа.

Не существует препятствия житейским обстоятельствам человеческой судьбы. Я теперь говорю монахам — индусским монахам, джайнским монахам, христианским монахам, — что отказ от мира есть попросту малодушие. Он не демонстрирует вашего понимания, он просто демонстрирует ваш страх. Это эскапизм.

Не существует препятствий житейским обстоятельствам...

Если вы живете в таковости, по принципу «пусть себе», то в мире нет ничего, что может побеспокоить вас. Не существует препятствия, потому что вы способны принимать все — даже препятствие. Вы поглотите его без всякого недовольства. Вы просто скажете: «Таков мой жребий, такова моя судьба». Вы не попросите, чтобы это было иначе. Так зачем же бежать от мира? Убегание означает, что вы пожелали другое место, где вам будет полегче. Но вам никогда и нигде не может быть легче.

Я слыхал о человеке, который был очень раздражительным от природы и очень скор на расправу. Он не задумывался ни на миг, что он делает, и всю свою жизнь раскаивался в этом. Он стал бедствием для целого города; он спросил монаха, который посетил город: «Что мне делать? Все, оказывается, бойкотируют меня. Я понимаю, из-за своего темперамента я раздражаюсь очень быстро. Это происходит так бурно, что я не успеваю даже подумать об этом, как уже действую согласно своему гневу. Потом я раскаиваюсь — мне не следовало говорить того, мне не следовало делать этого. И вот теперь я сделал весь город своим врагом».

Монах сказал: «Это не твоя вина. Этот мир никогда никому не позволяет жить мирно, тихо, молитвенно. Нужно отвергнуть его; это мир сплошных грехов и сплошных грешников. Ты что, думаешь... все великие основатели религий отвергли мир — разве они были дураки? Откажись от этого мира! Идем со мной!»

Логика была ясной. Очень легко сбросить ответственность на плечи других людей: мир неправ, вы совершенно правы, но что же вам делать, если весь мир неправ и заводит вас на неверные пути? И отовсюду идет побуждение делать неправильно.

Монах убеждал его: «Иди ко мне. Я собираюсь в Гималаи. Живи тихо в пещере — никто не будет раздражать, и гнев исчезнет. Как ты будешь гневаться, когда нет никого другого, кроме тебя?» Это так убеждало, и так лестно было думать: «Это не я был неправ, это весь мир неправ. Вот почему все великие религиозные учители отвергали его, уходили в уединение, в изоляцию. Если уж они не справлялись с этим миром... Я человек маленький, где же мне справиться с ним?» Так он отверг мир и ушел в лес.

Сидя под деревом, он чувствовал себя очень хорошо; он думал, что это правильно: «Те, кто отверг мир, узнали вечный покой». И как раз в этот момент ворона сверху обгадила его. Вы можете отвергать мир, но среди ворон тоже бывают монахи, которые отвергли мир и живут в горах...

Он тотчас же вскочил! Он очень разозлился, совсем забыл об отречении и принялся швырять камни в ворону. Мастер, который привел его, вышел из своей пещеры и спросил: «В чем дело?»

И он разозлился на мастера: «Дело в вас, да! Вы говорили, чтобы я отверг мир, и гнева не станет. И я сижу здесь тихо, ничего не делаю, никакой провокации с моей стороны — а ворона прилетает и гадит на меня!»

Мастер, который привел его, задумался; он привел очень опасного человека, который может разгневаться в любой миг, по любому поводу. И он сказал: «Лучше... прости меня за то, что я предложил тебе идею отречения. Возвращайся в мир».

Человек сказал: «Я не могу вернуться в мир. Я настрадался там довольно, и я страдаю здесь. Я намерен покончить с собой!»

Мастер сказал: «Дело твое, но я не советую этого, потому что не хочу брать на себя ответственность». Человек ушел. Как раз поблизости была деревня, и он собрал дров для своего погребального костра на берегу реки.

Жители деревни сбежались полюбопытствовать: «Что происходит, что ты делаешь?»

Он сказал: «Я собираюсь покончить с собой. Я подожгу эти поленья и прыгну в огонь, заживо. Довольно так довольно — я увидел мир, я испытал отречение. Теперь единственное, что осталось, — это посмотреть, можно ли со смертью получить покой!»