ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого

Вспоминаю один случай... Я был студентом, но любил ходить на конференции и другие мероприятия, поговорить на разные темы. Проводилась встреча по поводу дня рождения Нанака, основателя сикхизма. Председателем встречи был главный судья верховного суда Мадхья Прадеша, а я там выступал. Я был простым студентом, а этот человек, которого звали Ганешвар, — это был редкостный человек. Мне больше никогда не встречался ни один человек такого уровня.

Он был главным судьей, а я был всего лишь студентом в аспирантуре. После моего выступления он просто объявил собравшимся почти десяти тысячам сикхов: «Теперь говорить больше нечего. Я, по крайней мере, не могу сказать ничего лучше того, что было сказано этим молодым человеком, поэтому я не буду произносить президентское обращение, чтобы не портить того, что он сказал вам. Я предпочел бы, чтобы вы отправились домой, молча, размышляя над его словами, медитируя над ними».

Сикхи были поражены, каждый был поражен, а когда я сходил с трибуны, главный судья, Ганешвар, коснулся моих стоп. Я сказал: «Что вы делаете? Вы ровесник моего отца. Вы ученый человек, вы брамин».

Он произнес: «Не имеет значения — ни то, что я брамин, ни мой возраст, ни мой престиж, ни то, что я главный судья. А имеет значение то, что все сказанное вами исходило от глубочайшего существа. Я не ожидал... я председательствовал на многих встречах и слушал многих ученых людей, но все то, что они говорят, заключено в кавычки. В первый раз я услышал человека, который говорит прямо, без всяких кавычек, — который говорит от своего собственного авторитета. Поэтому не препятствуйте мне. Я проявляю свою признательность, касаясь ваших стоп».

Там были судьи, потому что главный судья председательствовал на встрече, и адвокаты из верховного суда пришли, потому что главный судья был там, — все они были в шоке! Но Ганешвар стал регулярным посетителем моего дома. Это стало почти обычным делом — его машина постоянно стояла перед моим домом.

Люди, чьи дела слушались в верховном суде, стали приходить ко мне. Я говорил: «Не могу помочь вам».

Они просили: «Только слово от тебя, и он не сделает ничего против».

Я отвечал: «Не могу сделать ничего подобного. Он приходит сюда с таким почтением ко мне, что я не могу поднимать такие банальности».

Это стало проблемой. Мне пришлось держать слугу перед домом, чтобы отсылать тех людей восвояси, иначе каждый подходил к дому со словами: «Я в большой беде, всего лишь маленькая поддержка от тебя вызволит меня из нее».

После ухода в отставку с должности судейского главы он стал проректором Сагарского университета. К тому времени я уже был профессором в Джабалпурском университете и однажды приехал в Сагар выступить на публичной конференции всех религий. Он узнал, что я прибыл, и пригласил меня в университет, где был теперь проректором. Когда-то я был студентом того университета, поэтому проректор назначил встречу всех профессоров и всех студентов. Пришли все. Меня беспокоило только одно — что он может повторить тот поступок снова. Там были профессора, которые учили меня, и там были тысячи знакомых студентов моложе меня курсами — и он повторил свой поступок.

Как только я вышел на трибуну, он встал, коснулся моих стоп и сказал: «Изучать — это одно дело, а узнать на своем собственном опыте — лицом к лицу — это совершенно другое дело. За свою долгую жизнь я занимал высокие должности и встречал многих ученых людей, и я могу заявить с абсолютной уверенностью, что учение не несет трансформации их существу. Трансформация существа приходит через какую-то другую дверь — не через дверь ума».

Это был огромный шок! Многие их них были моими учителями, многие из них еще студентами знали меня, когда и я был студентом в этом университете, — а их проректор касается моих стоп... Мои прежние профессора собрались, когда я сел после выступления, и говорили: «Вот так странное явление. Мы никогда и не предполагали...»

Я сказал: «Я учился у вас, но вы никогда не заглядывали в меня, вы никогда не заглядывали в мои глаза. Вы никогда не задумывались над вопросами, которые я вам задавал. Вы думали лишь об одном — что я вам только неудобства создаю, поскольку у вас не было ответа, а сказать «Я не знаю» у вас не хватало мужества.

Интеллектуалы очень слабы в одном пункте. Они не в силах сказать: «Я не знаю».

Только просветленное существо может сказать: «Я не знаю».

Его невинность и его просветление — синонимы.

— Хорошо, Маниша?

— Да, Мастер.

9

ИЛЛЮЗИЯ

Возлюбленный Мастер,

Великое дело